Однако она не желала показать Чжао Ли внезапно охватившей ее тревоги. Потянувшись к серебряной коробке с сигаретами, она взяла одну и закурила.
- Итак? - спросила она.
- Я пришел, чтобы обсудить твое будущее.
Доминик широко раскрыла глаза.
- Мое будущее? - недоуменно повторила она.
- И чтобы сказать, что обстоятельства изменились И что нам необходимо осуществить задуманное в кратчайшие сроки.
- Задуманное? Ты же знаешь, что не может быть и речи о следующем аукционе в течение многих месяцев...
- Я говорю не об аукционах, мадам.
- О чем же ты говоришь?
- Если ты будешь вести себя, как полагается женщине, я объясню тебе.
Доминик вновь показалось, будто ее толкнули. Вести себя, как полагается женщине? Да разве она не проделывала это много раз в своей просторной кровати наверху?
- Я должен дать тебе инструкции, - произнес он все тем же безучастно-вежливым тоном.
- Ты собираешься инструктировать меня? - Доминик позволила себе усмехнуться.
- А тебе предстоит как следует запомнить мои инструкции, - продолжал он так, словно не слышал ее вопроса. - Первое: тебе нужно сменить судовладельцев и экспедиторов. Ты заключишь контракт с фирмой "Флауэринг Черри Импорт-Экспорт", которая имеет многолетний опыт транспортировки антикварных ценностей. Их оформляют, пакуют, грузят и доставляют по месту назначения с полным соблюдением всех необходимых формальностей. Отныне фирма "Деспардс" должна будет пользоваться услугами только этой компании.
- Никогда! Как ты смеешь диктовать мне условия?
Это моя фирма, и у меня нет никаких оснований порывать с нынешними моими партнерами. Кроме того, я представления не имею о твоей "Флауэринг Черри" или как ее там!
- Тебе и не нужно иметь о ней представление. Ты должна выполнять то, что тебе приказывают.
Доминик уже открыла рот, чтобы послать его ко всем чертям, но вновь ощутила, исходившую от него силу, и голос ее пресекся. Расширившимися глазами она уставилась в его зрачки, не в силах пошевелиться.
- Отныне, мадам, вы будете молча принимать наши распоряжения как в этом деле, так и во всех других, имеющих отношение к нам. Вы будете выполнять то, что вам приказывают.
Доминик была словно пригвождена к креслу этими черными блестящими глазами - от них исходила такая пугающая мощь, что она ощущала полное свое бессилие.
Однако она сохранила ясность ума и сумела выговорить:
- С вашей стороны опрометчиво диктовать мне условия. Я слишком много знаю.
Ей показалось, будто Чжао Ли, невзирая на всю свою невозмутимость, улыбнулся, хотя лицо его оставалось совершенно бесстрастным.
- Нет, мадам. Вы не знаете ровным счетом ничего.
Доминик почувствовала озноб - такого Чжао Ли ей еще не доводилось видеть. Перед ней сидел высокомерный повелитель, который смотрел на нее пренебрежительно, как на свою служанку, и отдавал распоряжения, словно она была его пленницей.
- Вы увязли в этом так же глубоко, как и я, - холодно произнесла она.
- Нет, мадам. Мы лишь вырыли яму.., и только вы угодили в нее.
По коже у Доминик забегали мурашки: она чувствовала опасность так остро, как никогда в жизни. "Мне надо выпить, выпить во что бы то ни стало", - подумала она. Однако нельзя было выдавать себя. Нельзя было показать ему свой страх.
- Вы, мадам, - продолжал Чжао Ли, - в присутствии многочисленных свидетелей продали на публичном аукционе и по немыслимо высоким ценам произведения искусства, которые в действительности являются лишь искусными подделками. Фабрика, производившая эти подделки, прекратила свое существование; человек, занимавшийся этим, уже далеко отсюда. Я ничего не продавал. Я ничего об этом не знаю. Нет никаких документов, никаких снимков - нет ровным счетом ничего, что связывало бы меня с совершенным вами мошенничеством "Гонконгский миллионер, пожелавший остаться неизвестным" это ведь ваша выдумка. Аукцион от начала и до конца - ваше деяние. Именно вы удостоверили подлинность этих подделок, поставив на карту свою репутацию эксперта, поскольку ваши покупатели доверились вашему опыту. Вы и только вы виновны в мошенничестве, обмане и лжесвидетельстве. Вам не удастся ни в чем уличить меня и моих компаньонов. А вот мы можем уличить вас. У нас есть для этого все возможности. Я известен как опытный дилер в сфере торговли антиквариатом. Я сам купил несколько вещиц на этой распродаже. Мне достаточно отдать на экспертизу одну из них, и если она будет подвергнута термолюминесцентному анализу...
Слишком поздно осознала Доминик, что ее, как наивную девчонку, обвели вокруг пальца более искушенные, чем она, ловкачи. Она без колебаний и по собственной воле преступила грань, из-за которой нет возврата.
Попалась в сети собственной алчности. В душе Доминик клокотала такая ярость, что ей пришлось какое-то время переждать, пока она не убедилась, что может справиться со своим голосом.
- Кто вы такой? - спросила она, собрав все силы.
- Для вас я Чжао Ли, дилер по антиквариату. Тем, кто представляет интерес для меня, я известен в другом качестве, и, поскольку сделать вы уже ничего не можете, скрывать это от вас нет необходимости. Я принадлежу к братству 7К, более известному под названием "Триада Золотого Дракона". Впервые за весь разговор Чжао Ли холодно улыбнулся. - Полагаю, это вам кое о чем говорит.
"Триада"! В ушах Доминик это название отозвалось зловещим эхом. "Триада"!
- А теперь вам предстоит убедиться, что вы находитесь в нашей власти и будете отныне действовать согласно нашим инструкциям.
Лицо Доминик посерело, когда она поняла, что означают эти слова. Она угодила в расставленные им сети, попалась в западню - поддельные произведения искусства были лишь приманкой, наживкой для крупной рыбы!
Она была лишь винтиком в огромном колесе, маленькой песчинкой в безбрежном океане их замысла. На какое-то мгновение в глазах у нее помутилось от гнева и бессилия.
Она испытывала почти нестерпимое унижение при мысли, что оказалась такой дурой. Этот человек занимался с ней любовью, ее тело раскрывалось и принимало его - и она сама поощряла его, доверялась ему! А для него это было только средством осуществить свои замыслы. Если бы у нее в руках был пистолет или нож, она бы не задумываясь убила его.