- О чем вы говорите? - спросил Николас.
- Протесты общественности относительно продажи Кортланд Парка. На мой взгляд, надо дать публике понять, чего стоит содержать такие сокровища, как несоразмерно высоки налоги, заставить людей почувствовать, что в подобных домах наряду с собранными коллекциями сохраняется дух времени.
- Как бы то ни было, правительство еще не решило, продаст оно усадьбу за долги или нет, но это не должно останавливать вас. Вам нужно представить предложения душеприказчикам. Октябрь - это самая поздняя дата аукциона; потом на долги пойдет не только стоимость усадьбы, но и все деньги, которые можно выручить на аукционе. На меня произвел большое впечатление ваш рассказ о том, как невероятно поднялись цены за последние несколько лет; если представить себе, что содержимое этого дома находится здесь около полувека...
После ленча, который был накрыт на углу огромного - едва ли не с крикетную площадку - стола, ленча, приготовленного явно не здесь (Кейт видела кухню, там сейчас невозможно было приготовить хоть что-нибудь), а привезенного из Лондона, они оказались в той части дома, которая много лет оставалась нежилой. Здесь запустение было еще более очевидно, и Кейт заметила:
- Я рада, что скоро будет аукцион, что вещи, которые истлевают здесь, перейдут в другие руки; столько растрачено попусту...
- Да, я тоже против расточительства, против пустых трат, - с готовностью согласился Николас Чивли, имея в виду время, которое они могли бы провести с большим удовольствием для обоих. Кейт раньше не встречала людей, которые так виртуозно владели бы искусством намеков и подтекста. Николас не пытался сказать прямо: "Вы кажетесь мне очень привлекательной. Мне бы хотелось заняться с вами любовью. Давайте доставим друг другу эту радость", - тем не менее он давал ясно понять, что его желание все растет и что любой ее шаг навстречу непременно будет учтен, когда будет решаться вопрос, какой фирме вести аукцион.
Кейт была уверена, что Доминик дю Вивье не стала бы раздумывать. Хорошо было известно, что Доминик пользуется своим телом, чтобы добиться того, чего хочет, но она была так хороша собой, и каким-то образом ее поведение никого не возмущало. Светские дамы, не обладающие ни красотой Доминик, ни ее сексапильностью, будь они так же щедро одарены природой, не раздумывая, последовали бы ее примеру. Но Кейт знала, что, если она поведет себя так же, это будет совсем другое дело. Это вызовет шок, ужас и неприкрытое осуждение. Потому что, вдруг осознала она, хотя прошло всего несколько месяцев, в ней признали как специалиста, так и наследницу Деспарда - дочь Чарльза Деспарда. Доминик была принята в этот мир, потому что так хотел ее отчим, но в действительности она не была в нем своей. Именно поэтому от нее и не ждали строгого поведения.
Внезапно Кейт поняла, что Николас что-то говорит ей.
- Что"? Простите, я отвлеклась...
- Я понял, - ответил он сокрушенно. - Отвлеклись из-за всего, что тут есть, да? Именно это для вас дело жизни?
- Да, вы правы, - просто и прямо ответила Кейт.
Он взял ее руку и поднес к губам с неизменным изяществом.
- Конечно же, вы сделаете все, что возможно, и даже немножко больше, если аукцион достанется вам, не так ли?
Кейт мягко, но решительно отняла свою руку и сделала шаг в сторону. Вдруг, увидев что-то, она издала восклицание и метнулась на другой конец просторной комнаты.
- Невероятно! - чуть ли не простонала она.
- Что случилось?
Кейт указала на громоздившуюся у стены мебель.
- Это французская работа, восемнадцатый век, - пробормотала она. Целое состояние.., в таком плачевном виде. Нужно сейчас же разобрать эту.., эту поленницу!
Николас Чивли взглянул в ее глаза и беспрекословно повиновался. Он спустился вниз за хранителем и сторожем, которые жили в особняке. Но этим дело не ограничилось: он стал помогать тащить вниз прекрасные комоды, похожие на троны стулья и великолепные, обитые шелком диваны.
- Невероятно, - беспомощно повторяла Кейт. - Такие сокровища свалены в кучу, как дрова!
- Боюсь, что с возрастом он перестал помнить, какими сокровищами обладает, - объяснял Николас.
- Теперь я точно уверена, что оказалась здесь раньше, чем другие аукционисты, - рассмеялась Кейт. - Видно, что здесь годами ни к чему не притрагивались.
- Да, вы первая попали сюда, - подтвердил он.
"Один - ноль", - подумала Кейт в приливе уверенности в себе.
Николас наблюдал, как ее рука поглаживает обивку на старинном диване, и поймал себя на том, что представляет эту легкую, с длинными пальцами руку на собственном теле. Он чувствовал, как нарастает в нем желание. Ему казалось, все будет просто. Неопытность ее была видна невооруженным глазом, и Николас не видел ничего дурного в том, чтобы совместить дело и развлечение. Но она сумела удержать его на расстоянии, и стремление добиться ее возросло тысячекратно. "Не только произведения искусства со временем приобретают большую цену", - подумал он. В ней была юность и свежесть - чудесные длинные ноги, тонкая кость, изящество. Она оказалась к тому же отличным собеседником. И явно обладает огромными знаниями в своем деле. Она заставила его увидеть то, что раньше для него не существовало, понять, что именно заставляло старика Кортланда со страстью собирать коллекции. Несомненно, идеи, которые она высказывала, были интересными. Его сотоварищи-душеприказчики с сомнением качали головами, когда он предложил начать переговоры с "Деспардс" наряду с двумя другими большими аукционными фирмами.
- Если бы Чарльз Деспард был жив, другое дело, - возражали они. - Ведь его дочь еще неопытна, она так недавно начала работать. Возможно, через несколько лет...
"Нет, - думал он сейчас. - Она совершенно четко видит, что здесь есть, и знает, что нужно делать".
- Сколько времени займет аукцион?
- Самое большее - десять дней, - без колебаний ответила Кейт. - Здесь сотни предметов. - Глаза ее горели, лицо освещал внутренний огонь. - Можно было бы показать аукцион по телевидению.., дать людям, которые никогда не бывали на таких распродажах, возможность своими глазами увидеть все это великолепие. Вход должен быть только по билетам. Буфет самого высшего разряда. Среди моих служащих есть человек, незаменимый в таком деле.