Блэз никогда еще не видел Доминик такой красивой: она двигалась с утонченной грацией и затмевала своей прелестью любую женщину, когда почтительно внимала словам какой-нибудь престарелой маркизы.
Старушки, - в свою очередь, глядели на Блэза с восхищением: казалось, он сам не сознавал своей мужской привлекательности. Они наслаждались его безупречным французским, ловили его взгляд и с жадностью, с восторгом судачили о нем... Железные мускулы, восхитительный, невероятно обаятельный...
Подобно Доминик, он прекрасно играл свою роль, и иногда их глаза встречались. Странное дело, именно сейчас, в подобную минуту, он чувствовал, что она близка ему, как никогда.
Позже, когда все разошлись, они сидели на террасе в золотисто-красной дымке угасающего дня, все еще чувствуя близость, все еще соблюдая перемирие. Блэзу хотелось, чтобы Доминик обо всем рассказала - лучшего момента было не найти. Но она этого не сделала.
- Ты будешь продавать дом? - спросил он, помолчав.
- Нет... Прежде я думала, что это самый край, как говорят англичане. А это оказалось убежищем. Я оставлю дом, чтобы было куда возвращаться в те моменты, когда мне необходимо перезарядить батареи.
- А они разрядились?
Она глубоко вздохнула.
- Быть может. Слегка...
- Ты слишком много работала в последнее время.
Не хочешь немного передохнуть?
- Только не сейчас, когда Кейт Деспард наступает мне на пятки. Ты слышал, как успешно прошла ее распродажа драгоценностей?
- Да.
Он предпочел не говорить, что побывал там.
- И она сама вела аукцион.
- Ей пора было попробовать, разве нет?
- Я уже целую вечность не вела аукцион.., целую вечность! И это было в Гонконге.
- Вероятно, она многому научилась.
- Потому что очень многие жаждали научить ее... даже ты.
- Я не помогал Кейт Деспард в том, что имеет хоть какое-либо отношение к вашему соревнованию.
- А кто вывез из Гонконга ее дружка-педераста? Кто приглашал ее снова в Колорадо? Не считай меня дурочкой, это оскорбительно. Неужели ты будешь отрицать, что твоя бабушка использовала все свое немалое влияние, чтобы поддержать ее?
- Это твоя ошибка. Ты пальцем не пошевелила, чтобы привлечь бабушку на свою сторону.
Она угрюмо молчала, и он впервые за этот день заметил, что ее пальцы постоянно крутят какой-то предмет.
Черный бархатный футляр для очков с вышитым красным драконом. Катрин любила сдержанный стиль и вряд ли стала бы пользоваться таким футляром: края прошиты металлической нитью, а его теща предпочитала шелк, к тому же в нем не было очков.
Услышав поздно вечером шум в коридоре, Блэз вышел узнать, в чем дело, и увидел, что Доминик дергает оконную раму, проверяя ее на прочность.
- Мне показалось, будто что-то хлопнуло, - объяснила она, не вдаваясь в подробности.
Но вечер был очень тихим, безветренным. Она чего-то боялась.., или кого-то? Чтобы успокоить ее, он сам обследовал окно и убедился, что его не открывали в течение многих лет - настолько набухшей была деревянная рама.
Как только они легли, она тесно прижалась к нему, и он понял, что ей хочется не сексуальной близости, а надежной защиты.
- Спасибо тебе, что приехал, - прошептала она после недолгого молчания.
- Как я мог не приехать?
- Мы оба знаем, что в последнее время не все у нас.., было в порядке.
- Не бывает такого брака, чтобы всегда все было в порядке.
- Когда закончится этот год, все изменится, - обещала Доминик.
Да уж, лучше бы все изменилось, подумал Блэз.
Она вздохнула.
- Две смерти всего лишь за один год.., кто мог такое представить?
- Раз Катрин теперь вместе с Чарльзом.., а она в это верила.., к чему так переживать?
- Ты в это веришь?
- Нет.
- Я тоже. В аду оказываешься не после смерти. Настоящий ад - это жить, не получая того, что желаешь.
- Так вот почему ты хочешь загнать в него всех, кроме самой себя.
Доминик рассмеялась.
- Ах ты, - сказала она в прежней своей манере и, устроившись поудобнее, вздохнула уже с облегчением.
Через несколько минут она заснула, но Блэз долго лежал без сна, напряженно размышляя.
- Нет!
Резко высвободившись, Кейт вскочила с софы.
- Но почему? - озадаченно спросил Лэрри.
- Потому что... - Слова "потому что ты не тот человек" уже готовы были сорваться с ее губ, однако вслух она произнесла другое:
- Потому что я не в настроении.
Лэрри смотрел на нее угрюмо.
- Быстро же оно у тебя меняется.
- Прости, - сказала она устало. - Это не твоя вина.
- У тебя есть еще кто-то? Неужели меня обошли?
Этот парень Чивли, да?
- Ему придется подождать, - бросила Кейт.
- Тогда кто же?
- Никого нет, Лэрри, совсем никого. Прости, что завлекла тебя.., но мы ведь не будем разыгрывать из себя Антония и Клеопатру, правда?
Он невольно ухмыльнулся.
- Скорее уж это Мат и Джефф...
Кейт улыбнулась. Этим и правился ей Лэрри - он никогда не падал духом. Просто резиновый мячик.
- У меня сейчас голова занята совсем другим, - призналась она. Кортланд Парк.., я только об этом и думаю.
- Я могу чем-нибудь помочь? Знаешь, в свое время я командовал скаутским отрядом.
Кейт со смехом отвернулась от него.
- Нет, но за предложение спасибо.
"Какой же он милый, - подумала она, - и удобный, как разношенные тапочки". Когда он начал ухаживать за ней, она позволяла ему целовать и ласкать себя. Но когда сегодня вечером он решил пойти дальше, она, внезапно прозрев, осознала неопровержимую истину: она не может этого и не хочет, она готова принять его в качестве друга, но никак не любовника, ибо подобная роль... Подобная роль предназначалась тому, кто походил бы на Блэза Чандлера. Она изо всех сил пыталась бороться с этим безнадежным и ненужным чувством. Однако пять минут назад, в объятиях Лэрри Коула, когда нужно было уступить или же отказать, она поняла, что уже ничего не сможет с собой поделать.
Она влюбилась в Блэза Чандлера, несмотря на все свои ухищрения: возводила надежный барьер из обиды и неприязни, усердно выискивала любой повод для подозрений, всячески стремилась - безуспешно, как выяснилось, держать его на безопасном расстоянии. Слишком поздно: он занял прочное место в ее сердце и в ее мыслях, целиком завладев ими. В нем воплотились ее девические грезы - как будто Эдвард Рочестер вдруг сошел со страниц романа и обрел новую жизнь в облике Блэза Чандлера. Сама же она превратилась в Джен Эйр, что было только естественно, ведь они обе не отличались красотой.