Прокоп минут десять переваривал сказанное мной.
— И чего теперича? — серьезно спросил он дрогнувшим голосом.
— А то ты не понял, — хмыкнул я. — Мария признала во мне племянника, да и дед Прохор подержит. Свое возьму, — твердо произнес я. — Сам слышал, какие вести Вишка привез. Нету больше Годуновых, мой родич царствовать сел.
— Понял, как тут не поймешь. Прав ты, Андрей Володимирович, за такую тайну и порешить могут и всю семью извести, — тряхнул головой Прокоп.
— Да, потому тебе и рассказал, — кривая улыбка сама появилась на лице. — Ты можешь уехать и забыть о том, — медленно произнес я.
— Уедешь как же. Из-под земли достанут. С царскими родичами под одной крышей почитай жил. Кому расскажешь, не поверишь, — горько усмехнулся Прокоп.
— Так ты мне веришь? — глянул я на него.
— Верю. Да и сам все вижу и видел. От того видать ты и стал таким, Андрей Володимирович, дедова кровь взыграла. Все на месте усидеть не можешь, все неймётся, — улыбнулся одними глазами Прокоп, и была там какая-то хитринка.
— Может и от того, — улыбнулся уже я, ему. — Ты со мной Прокоп?
— Ну-с княжьим послужильцем буду видимо, а почему бы и нет! Коли тебя дед Прохор поддерживает, как я могу отказаться то. Царя наверно увижу, — усмехнулся он.
— Наверно, — кивнул я. — Через пару дней в Нижний Новгород выезжаем. Савка людей обещал подобрать. Здесь думаю Стеньку оставить и Голчу, в поле от них толку не много, а здесь сгодятся, да Микиту с Василием упрежу. Да и коли сладится все Прокоп, будет у тебя все хорошо и деревенька своя, а то и село.
— Голову бы на плечах сохранить, и то хорошо будет, — зло усмехнулся.
— Сохраним, нас голыми руками не возьмешь. Ни Петрушка не смог, ни Игошка.
— Эт да, хитер ты Андрей. Где силой не возьмешь, там умом и хитростью сладишь. Да и осторожен ты, вроде, глядишь, на рожон лезешь аки медведь, а присмотришься потом, вовсе и не так, все продумал. От того и верю, что у тебя все выйдет. А коли помру я, позаботься о Богдане и Марфе, — философски заметил.
— Не брошу их, да и ты сам еще не одного ребеночка заделаешь, и будут они Прокопичами, — подмигнул я своему послужильцу.
— Прокопичи, — как завороженный пробормотал он.
Подготовка заняла три дня. Я примерял кафтаны, которые сшила Афинька. Их пришлось чуть подправлять и по моему настоянию даже карманы внутренние добавили.
— Ну каков красавец, истинный боярин, — смотрела на меня Марфа.
— Кха, кха, — закашлялся Прокоп находящийся рядом и весь покраснел.
— Чего это с тобой? — глянула Марфа на супруга, не одобрительно.
— Да так, мушка видать, вот и… — отмахнулся Прокоп, и Марфа вновь глянула на меня.
— Чего-то не хватает, — задумчиво произнесла она, рассматривая меня в синем кафтане с серебряной вышивкой.
— Шапки не хватает, такому кафтану шапку под стать надо, да с мехом богатым, — произнесла Афинька.
— А ведь и верно, — хлопнул в ладоши Марфа. — Шапку надо. Ткань же еще осталась?
— Да, — кивнула Афинька. — А вот меху и нету.
— Ой, печаль, — покачала сокрушённо головой Марфа.
— В Нижнем Новгороде купим, Стенька завезет да и сделаете шапку, — буркнул я, понимая, что это может затянуться.
— Было бы хорошо, — тут же закивала Афинька.
— Вот и славно, — тут же улыбнулась довольно Марфа, и мои мучения наконец прекратились.
На следующий день мы и отправились в Нижний Новгород за послужильцами, которых обещал найти Савка. Можно было сразу оттуда в Белгород, но я не был уверен, что не придется возвращаться домой, что бы приодеть новеньких.
Шли о двуконь, и до города быстро доехали.
Савка мне обрадовался и посетовал, что почти весь товар раскупили, а слухи по Нижнему Новгороду шли один краше другого, дескать нынче природный царь сел в Москве и наступит благоденствие, и скоро пойдем крымчаков воевать. Попили они нашей кровушки и теперь им несдобровать.
Откуда слухи о войне с крымчаками я не знал, но меня это не радовало. Не хватало еще и этого в предстоящих событиях.
На этот раз вышло триста двадцать рублей, не хилая сумма у меня выходит вместе с уже хранящимся в тайнике.
Да и семь послуживцев он мне подобрал, были они молоды и бедны, только сабля и душа. Поверстания не было, вот и маялись бедолаги. Кто чем промышлял, многие у родичей ходили, кто пашню пахал, а кто и чего другого по хозяйству.