- Перстень, что ты мне дал, отец... Он открыл вход в другие места... Как бы объяснить... В общем через тот коридор можно попасть в Камелот, в Бретань, даже на другие планеты. Я знаю, ты не допустил бы и мысли о бегстве из замка, отец, ты и о перстне-то вспомнил лишь перед самой смертью... Но тут... Отец, герцог Иглангер превратился в огромного дракона и прошиб с помощью колдовства стену замка варлаки полезли в пролом. Но мы отразили штурм, а магию у Иглангера отняли сэр Дэбош и сэр Ансеис. Но после этого тысячи и тысячи чертей, слуг Луцифера, воздвигли каменный купол над замком и теперь здесь темнее, чем было ночами - ведь даже звездочек нет. Но не это страшно - сэр Дэбош и сэр Ансеис говорят, что воздуху здесь хватит дней на десять, а потом все погибнут...
Уррий замолчал, собираясь с мыслями, и Этвард продолжил за него:
- Отец! - Этвард наслаждался этим словом, он всего раз или два осмеливался так назвать сэра Отлака в прошлом - Эмрис, бастард, приемный сын, еще не умер окончательно в юном короле. - Мы обсуждали положение на совете, весь день обсуждали. Как жалко что тебя больше нет, отец, мне так нужны твои советы...
Этвард, возможно последний раз ощутил себя простым человеком сейчас ему не надо было изображать (или быть им?) мудрого и уверенного повелителя.
- Гонцы уже вернулись от короля Карла Бретонского, он рад будет увидеть нас и готов предоставить свою армию. За плату, конечно. Завтра - пир в нашу честь, приглашены все рыцари короля Карла и все наши тоже. Уррий открыл выход и в Камелот - разведчики доложили, что выход из подземелья завален и его не открыть. Мы считаем, что выход вел в ваш камелотский дворец и саксы сожгли его в отместку, но точно пока не знаем...
- Если это действительно так, отец, то я восстановлю дом, пообещал Уррий. - Я не ослаблю мощь рода, обещаю. И замок мы саксам не отдадим. Сэр Дэбош и сэр Ансеис говорят, что дьяволов купол сам рухнет через тридцать дней. За тридцать дней мы с армией доберемся до замка и разгромим саксов и варлаков.
- Да, - подтвердил быстро Этвард. - Решили напасть сперва на Лондон и уничтожить столицу саксов, а потом, собрав по пути оставшихся по замкам бриттских рыцарей, мы дадим здесь, у Рэдвэлла последнее и решающее сражение - правда на нашей стороне, мы победим и отомстим за тебя... и за короля Эдвина, моего отца...
- В замке не хватит воздуха на всех, но на немногих - хватит, - подхватил Уррий. - Сэр Ансеис отказался идти в алголианский храм, говорит: не может. А я-то полагал, что он скрытый алголианин, как сэр Бан.
Этвард с удивлением посмотрел на Уррия, эти слова были для юного короля полной неожиданностью.
- Вообще, сэр Ансеис странный и удивительный человек, я не могу понять ни кто он, ни каковы его цели - он почему-то заинтересован в возрождении Алвисида. О, Алвисид!.. Отец, я тебе уже говорил... Я даже не знаю как ко всему этому относиться... Фоор - понятно, он алголианин. Он много для меня сделал и я отвезу их шар в ирландский каталог, сразу после пира у короля Карла отправимся. Но вот собирать части тела Алвисида, ездить по всем странам мира. Интересно, конечно, но сперва я думал: зачем оживлять чужого бога? Но теперь знаю Алвисид это Алан Сидморт, мой легендарный предок! И думаю, что должен его оживить, что это мой рыцарский долг. Я прав, отец?
- Твой рыцарский долг - очистить родину от сакских захватчиков, - вдруг тихо, но твердо сказал Этвард.
Уррий смотрел на отца.
Мертвый граф не отвечал.
Уррий поспешил сменить тему:
- Вместе с сэром Ансеисом остается и Аннаура, - при этом имени Уррий почему-то смутился, но продолжил: - Сэр Ансеис был против этого, он говорил, что здесь опасно, но она что-то сказала ему тихо, и он согласился. Сэр Бламур спросил не позволю ли я и ему остаться, чтобы следить за замком, и я конечно согласился - ты ведь всегда доверял ему... Вместе с сенешалем я оставил две дюжины воинов больше нельзя, как утверждают сэр Дэбош и сэр Ансеис, а то задохнутся. Скот уже забивают - не тащить же животину в Бретань, и эти дни оставшиеся здесь воины будут солить мясо, чтоб не пропало. Мы ведь обязательно возвратимся сюда, отец, обязательно! Я не беру с собой наши фамильные сокровища и мечи предков - мы вернемся. Правда, я спрятал их, ты знаешь, отец, куда... Но мы придем сюда раньше чем через тридцать дней, отец! Когда дьяволов купол падет, саксы и варлаки будут далеко отсюда...
- Если вообще будут в живых, - добавил Этвард и Уррий кивнул.
Лицо покойника оставалось надменно-равнодушным.
- Матушка и сестры, уже едут в столицу короля Карла, продолжал последний сыновний отчет строгому отцу Уррий, - они не пожелали остаться в храме алголиан и поспешили к тетушке моей... За них можешь не волноваться, отец, я не допущу, чтобы даже волосок упал с их голов. Клянусь тебе в этом отец!
Уррию показалось, что по мертвому лицу пробежала одобрительная улыбка.
Показалось.
Уррий встал с колен. Он устал, очень устал, слипались глаза.
- Я сделал все так, отец, как считаю, сделал бы ты. Ты для меня - образец рыцаря. И я буду достоин славного имени графа Маридунского! Клянусь! Царь Тютин дал мне рыцарское имя Радхаур, ты, отец, дал мне свое гордое имя - клянусь, что оба эти имени будут известны во всем христианском мире и за его пределами только с достойной стороны. Я совершу рыцарские подвиги, не только за себя, но и за погибших братьев, клянусь!
Этварду вдруг захотелось рассказать покойному графу, как забеспокоился озерный царь, когда дьявольская сила в недрах земли создала непреодолимую преграду, а слуги Луцифера начали возводить каменный купол над замком.
Как царь Тютин откровенно испугался, потеряв связь с родной стихией, как недостойно прыгнул в колодец и потом расслабленно вылез оттуда, не сумев вернуться в озера, как Майдар и озерные бойцы по его приказу тщетно пытались пробиться сквозь армию дьяволят и как первым царь Тютин воспользовался волшебным коридором Алвисида и поспешно, говорят, потеряв царское величие, спешил, чуть ли не бежал, к ближайшему ручью...
Этвард считал такое поведение неприемлемым для царя и рыцаря даже если очень страшно, даже если смертельно страшно. Этвард хотел это рассказать, но посчитал такой поступок недостойным короля - он сделал свои выводы, и его, Этварда, таким не увидит никто и никогда!