Он думал, что она сможет заслужить мое доверие. Вытянет из меня информацию под видом «врачебной тайны».
Что ж, он заплатит цену за то, что отдал свою маленькую птичку в мои руки.
— Готовься, — говорю я Юрию. — Пятница — тот самый день.
***
Клэр приходит навестить меня в 14:00 в пятницу.
Мне любопытно посмотреть, как она будет одета после нашего последнего разговора.
Когда мы виделись в последний раз, я почти сказал ей, что ее нужно наклонить и трахнуть.
Если эта мысль привела ее в ужас, вызвала отвращение, то я предполагаю, что она войдет сюда в доспехах самого безвкусного наряда из своего шкафа.
Вместо этого она входит в комнату в платье с разрезом сзади до колен, на высоких каблуках, волосы длинные, распущенные и падают на плечи.
Намеренная насмешка.
Или приглашение…
Мои руки непроизвольно сжимаются при виде нее. Цепи издают звук, похожий на вздох.
Клэр не замечает, что я перегрелся, моя кожа раскраснелась из-за двойного слоя одежды.
Она также не видит, что, хоть мои руки все еще кажутся скованными, на самом деле это не так.
За те семь минут, что я ее ждал, я воспользовался пружиной, украденной на днях из ее ручки. Механические замки легко вскрываются — проблему в тюрьме представляют только электронные замки.
Или, по крайней мере, до сегодняшнего дня.
Клэр ставит свой портфель напротив меня.
Я отбрасываю назад ту нелепую заполненную анкету. Она скользит по столу.
Мысль о том, что меня можно оценить с помощью таких элементарных вопросов, оскорбительна.
Вопросы, написанные учеными, которые ни хрена не знают о том, что значит быть настоящим убийцей — человеком, не связанным дерьмовыми рамками общепринятой морали.
— Как думаешь, тебе это поможет? — спрашиваю я Клэр, не утруждая себя тем, чтобы скрыть свою усмешку.
— Посмотрим, — холодно отвечает она. — Я даже не знаю, честно ли ты ответил.
— Я не лгу, — рычу я. — Если я дал обещание… я его исполню.
— Правда? — говорит она. — А что ты сказал Рокси Магуайр? Потому что, по словам свидетелей, ты говорил, что хочешь убить ее.
Я прищуриваюсь, глядя на Клэр, температура воздуха между нами падает на двадцать градусов. По моим оценкам, сейчас 14:12.
— Уверен, ты знаешь, что люди любят просто обзываться, — рычу я.
— У вас были бурные отношения? — говорит Клэр, беря мою анкету и делая вид, что просматривает ответы.
Она не хочет смотреть мне в глаза. В ее вопросе есть резкость.
Боится ли она идти по тонкому льду этой темы? Или, возможно, моя маленькая птичка немного ревнует?
Интересно ли ей, что я почувствовал, когда проводил руками по телу Рокси? Хватали ли я ее за волосы и притягивал к себе, как делал с Клэр?
— Хочешь знать, любил ли я ее? — спрашиваю я.
— Любил? — бормочет Клэр.
Она знает, что переходит черту — задает вопрос не как врач.
— Я никогда не любил женщину, — говорю я.
Теперь глаза Клэр вспыхивают, останавливаясь на мне.
— А способен на это? — спрашивает она.
Сейчас 14:14.
— Не знаю, — рычу я. — Как думаешь, что должна сделать женщина, чтобы очаровать меня? Чтобы доставить мне удовольствие? Удовлетворить полностью?
— Я думала, ты единственный, кто знает, как удовлетворить женщину, — говорит она. — Разве не это ты сказал мне на днях? Думаешь, женщины в восторге от этого? От животных, которые угрожают им?
Я смотрю на Клэр из-под опущенных бровей.
— О, я знаю, что тебе нравится, — уверяю я. — Я знаю тебя лучше, чем ты сама. Думаешь, тебе нужен джентльмен? Прекрасный принц? Тот, кто купит цветы и помассирует ноги?
Маленький розовый язычок Клэр высовывается, чтобы смочить центр нижней губы. Она ждет, загипнотизированная. Она действительно хочет, чтобы я ей сказал.
— Тебе нужен толчок, — говорю я. — Чтобы быть плохой. Ты хочешь, чтобы тебе сказали встать на колени, открыть рот, делать то, что говорят… и не чувствовать себя виноватой. И не делать то, что сказал отец…
Она едва заметила, что я перегнулся через стол гораздо дальше, чем смог бы сделать, если бы был надежно пристегнут. Нас разделяет всего один фут.
14:16.
— Я не буду вставать на колени, — говорит она.
— Но откроешь свой рот…
Ее губы приоткрываются, вероятно, чтобы поспорить со мной.
Это не имеет значения. Я бросаюсь вперед, хватаю ее лицо руками, поднимаю ее со стула и засовываю свой язык ей в рот. Я целую ее как завоеватель, как армия вторжения, не знающая границ и пощады. Я пробую на вкус ее сладкий рот, и я краду дыхание, выигрываю себе секунды, чтобы обхватить руками ее горло, прежде чем Клэр сможет закричать.