— Драка, Клэр. Там люди бьют друг друга.
— В спортивном смысле?
Он пожимает плечами, явно не заботясь о том, что люди бьют друг друга по другим причинам. Меня это не удивляет, но все равно выбивает из колеи. Его небрежное мнение на жестокое насилие меня нервирует.
— Нет, — честно говорю я. — Я никогда раньше не видела никакого боя, ни на ринге, ни где-либо еще, — я задумчиво поглаживаю подбородок, перебирая свои воспоминания. — Ну хотя… однажды, в седьмом классе, несколько мальчиков из-за чего-то поспорили и подрались, но всех разогнали, никто не пострадал.
— Они подрались из-за тебя?
Я смотрю на него, разинув рот.
— Из-за меня?
Он поворачивается, не отрывая глаз от дороги, но немного напрягается.
— Ты ведешь себя так, будто это невозможно.
— Так и есть.
Он тянется к моему колену и не слишком нежно сжимает его.
— Хватит уже.
Я хочу уточнить, но не делаю этого. Мое горло словно забито, а в носу покалывает, и я не знаю, почему.
Ему не обязательно говорить это вслух, но он бы боролся за меня. В этом нет никаких сомнений. Он уже угрожал одному из мужчин, и защищал меня перед своим отцом.
Почему?
— Ты жила защищенной жизнью, маленькая птичка.
Я смотрю в окно и киваю.
— Знаю.
Долгие мгновения мы едем в тишине. Различия между нами кажутся огромными.
Я накручиваю прядь своих волос, все еще глядя в окно, когда он, наконец, снова заговаривает.
— Сегодня вечером ты увидишь бой, не похожий ни на что.
Я поворачиваюсь к нему и моргаю.
— Ты на кого-то нападаешь?
Грустная улыбка мелькает на его лице.
— Нет, Клэр. Если бы я планировал нападение, ты бы не пошла со мной.
Почему?
Этот вопрос снова всплывает у меня в голове, но я не могу произнести его вслух. Я нахожусь с ним в таком месте, где мне нужно смотреть, слушать, наблюдать. Что-то подсказывает мне, что ответов у меня будет более чем достаточно, и скоро.
— Сегодня вечером ты пойдешь со мной в Яму, — продолжает он, сворачивая на узкую, тускло освещенную улицу, заставленную машинами.
— Ладно, это не похоже на милое местечко, где можно выпить пару коктейлей, — бормочу я, чтобы скрыть бешеный стук своего сердца. — Слово Яма напоминает об Эдгаре Аллене По.
— Яма и маятник, — тихо говорит он. — Мой любимый рассказ.
Он продолжает меня удивлять. Во-первых, его удивительно нежный тон. Его признательность за хорошую еду. Теперь он любитель Эдгара Аллена По?
— Тебе нравится По?
— Конечно. Что здесь может не понравиться? — он сворачивает на другую дорогу, и припаркованные машины проносятся мимо нас так быстро, что мой желудок сжимается и переворачивается. Мы въезжаем глубоко в сердце внутреннего города, и я никогда раньше не была поблизости от этого места. Я удивляю даже себя, когда понимаю, что на самом деле испытываю облегчение от того, что он со мной. Это не то место, куда такая девушка, как я, должна ходить одна. Но рядом с ним меня никто не тронет.
Я пожимаю плечами.
— Говорят, не суди о книге по обложке, но я недооценила тебя.
— Стыдно, стыдно, доктор. Тебе следовало бы знать лучше, чем делать поспешные выводы, — по какой-то причине, которую я не могу до конца разгадать, его упрекающий тон меня немного смущает. Я извиваюсь.
— Ах, румянец истинной сабмиссив, — бормочет он почти про себя.
— Нет у меня румянца, — протестую я, полностью отворачиваясь, чтобы он не видел, как пылают мои щеки. Не знаю, нравится ли мне, когда меня называют сабмиссив. Я не совсем уверена, что это вообще значит, но это не похоже на то, к чему я имею отношение.
— Есть, маленькая птичка. Мне нравится, как раскраснелись твои щечки. Надеюсь, я — причина, по которой ты краснеешь.
Мое тело воспламеняется, поглощенное мыслью о том, что он может сделать… чтобы я покраснела. Боже.
— Ты зазнался, Константин.
— Я говорю правду, Клэр.
Надо сменить тему.
— Что ты читал у По?
— Все, и неоднократно.
— Ого, вау.
Он замедляет ход, останавливаясь на светофоре.
— В десять лет няня мне подарила собрание сочинений в твердом переплете. Тогда я был слишком мал, чтобы оценить, насколько они блестящие.
— Согласна.
— В DesMax я нашел их на английском языке, и читал все как в первый раз.
— О, вау. Неужели переводы настолько отличаются?
— Существует много переводов, но в большинстве из них отсутствуют… нюансы.
Я смотрю в окно и тихо бормочу себе под нос: