— Да, — стону я, мое тело содрогается от спазмов чистого, неподдельного блаженства, эхом отдающихся во мне. — Константин. Да.
Глава 13
Константин
Интересно, что Клэр имела в виду, когда сказала «да»?
Соглашалась ли она с тем, что принадлежит мне, или она просто потерялась в своем оргазме?
У меня были планы на Клэр. Я намеревался использовать ее как оружие против ее отца.
Но чем больше времени я провожу с ней, тем меньше мне хочется поторговаться ее жизнью.
Я вообще не хочу ее отдавать.
Никогда не испытывал подобного влечения.
На ощупь ее кожа не похожа на обычную человеческую — шелковистая текстура так же непохожа на кожу других женщин, в сравнении как бархат и шерсть. Ее запах опьяняет меня. И хватка ее киски вокруг моего члена как будто создана лишь для меня.
Ее природное упрямство против потребности понравиться мне — восхитительная дихотомия, которую я не могу не использовать. Мне нравится, как она пытается сопротивляться, но лишь беспомощно тонет в желании, равном моему собственному.
Она спит, а я наблюдаю за невинной пустотой ее дремлющего лица, за тем, как поднимаются и опускаются ее изящные плечи.
Она голая под простыней.
Я уже жажду снова обнажить это тело, от которого кровь приливает к моему члену еще до того, как я прикасаюсь к ней.
Мне требуется вся сила воли, чтобы оставить ее в покое.
Вместо этого я обдумываю свой следующий шаг.
Юрий разыскал поставщика этого дорогого вина. Очевидно, его доставили к нам домой в тот день, когда Рокси откупорила его. Она была дурой, приняв подарок, не подтвердив отправителя, и я был дураком, выпив его с ней, не осознавая, что Рокси никогда бы не потратила столько собственных денег на вещь без бриллиантов.
Очевидно, мне нужно найти отправителя вина. Настоящего отправителя, а не то дерьмовое имя, которое было написано на счете или квитанции.
Я объясняю это Клэр, когда она наконец просыпается.
— Я пойду с тобой, — быстро говорит она.
— Думаешь, заложница сама решает, куда ей идти и где оставаться? — говорю я. — Помнишь, когда я был в Десмаксе, а ты сидела по другую сторону стола? Теперь все наоборот.
Клэр хмурится.
— Это не моя вина, что ты был в тюрьме, — говорит она. — И разве тебе не нужна моя помощь? — она колеблется. — Я думала, именно поэтому ты держал меня с собой…
Я вижу страх в ее глазах. Осознание того, что у меня могло быть много причин удерживать ее, и большинство из них неприятные.
— Никто не причинит тебе боль, — говорю я ей грубо.
— Никто, кроме тебя, — говорит она, следы от ремня все еще видны на ее заднице и бедрах.
— Делай, как я говорю, и больше не будет повода для наказания, — рычу я.
— Я пойду, — говорит Клэр, ее волевой дух снова поднимается. — Я хочу пойти с тобой.
— Зачем?
— Хочу знать правду, — твердо говорит она. — Если мой отец действительно способен посадить невиновного человека в тюрьму… тогда я хочу знать.
— Ну, — говорю я. — Невиновным его не назовешь.
— Невиновный в этом конкретном преступлении, — говорит Клэр с тенью улыбки на губах.
— Ты думаешь, что хочешь узнать, Клэр… но правда может быть болезненной. Разрушительной. Это не просто убьет будущее… а уничтожит даже приятные воспоминания в твоем сознании, изменяя все, что было раньше.
Клэр обдумывает это, ее лицо напряженное и мрачное.
— Я понимаю, — говорит она. — И все равно хочу знать.
— Ты можешь пойти со мной, — соглашаюсь я. — Но на этот раз никакого вмешательства.
После минутного колебания она кивает.
В нашем номере есть туалетные принадлежности и свежая одежда — на этот раз одежда действительно куплена для Клэр, а не позаимствована у сестры Юрия.
Я включаю воду в душе, все пять кранов. Комната наполняется паром, вода льется сверху дождем.
Я намеревался позволить Клэр принять душ первой, но как только вижу ее обнаженное тело, скользкое от мыла, то присоединяюсь к ней.
У нее отметины повсюду, не только на заднице. Я не был нежен прошлой ночью.
Возможно, вспомнив об этом, она намыливает мочалку и начинает мыть мое тело, нежно и бережно, как служанка. Надеясь доставить мне удовольствие.
Ее прикосновение в сочетании с горячей водой феноменально расслабляет. Я прислоняюсь к прохладному стеклу, позволяя ей намыливать мою грудь, живот и даже член. Он набухает, когда она моет мои яйца, которые тяжело ложатся на ее ладонь.