— Я уже это сделал.
— Проверь ещё раз. Цена его верности — работа в нашей семье.
Седой безопасник аж подскочил на стуле, скрипнув металлическими ножками.
— Недопустимо!
— Попросишь меня нарушить данное слово? — спросил я с угрозой.
Молчит. Глядя на Марка, я фиксировал как стремительно таят тёплые чувства к этому человеку. Пускай он знал лишь одного Фёдора, но глубоко внутри, привязанность Фёдора заменил мой здоровый прагматизм. Преодолевать сопротивление человека, призванного тебе служить, унизительно и неприятно. И даже поймав себя на этой мысли, я не могу до конца быть уверенным, что это не ребячество новой памяти. С каких вообще пор я стал обидчивым?
— Я могу поискать причины для отказа, если его репутации тебе недостаточно, — предложил Марк.
— Мы возьмём его. В мои личные телохранители, если потребуется.
— Хорошо, — тяжело вздохнул он. — Я похлопочу, раз ты настаиваешь.
Взглянув на часы, я отметил, что прошло всего двадцать минут, а казалось, что разговор длится вечность. И всё же, время не бесконечно.
— Значит меня попытаются убить?
— Вряд ли в стенах Академии, в этом нет политического смысла, — вслух размышлял Марк. — Я бы поставил на Вихрь.
— Что?
— Вы же под конец обучения едет к Башне Фатума, верно? Там рядом наши владения, больше причин для агрессии.
— И какую поддержку ты сможешь мне там оказать?
— Почти ничего, парень… На территории Магистерия мы бессильны. Любой неосторожный шаг осудит Ассамблея, и весь мир ополчится против Ароновых. Но если Магистерий отклонит новое требование графа, мы сможем требовать…
— Нет, — я резко его оборвал. — Передай отцу, чтобы отступил.
— Ты понимаешь, о чём просишь?
— Его вмешательство только вредит. Доверьтесь, я разберусь. Когда мне потребуется участие Рода, я дам знать.
— Ему это не понравится, — скривился Марк, но тут же кивнул. — Передам твою просьбу. Что ж… У меня есть пара ребят на земле Фатумцев. Как приедешь, разыщи лавку Горчакова, ему можно доверять. Большего я сделать не в силах.
Разговор с Марком напомнил мне о положении, которое теперь я занимаю в обществе. Вес моего слова имеет значение, и я не имею права не поставить их в известность, хоть и ужасно не хочется быть гонцом плохих вестей.
— Есть ещё одно дело. Я дал слово Анастасии Самсоновой, пригласить её в наши владения. Это может стать проблемой?
— Дочь того самого Самсонова?
— Инспектора, — кивнул я.
— Ерунда, — отмахнулся Марк. — В сравнении с остальным… Молодец, что сказал, мы подготовимся к визиту. По крайней мере твою мать порадуют эти хлопоты… Дату уже назначил?
— Назначу, когда буду знать, что всё в порядке.
— Горчаков доложит. Что-нибудь ещё?
События последних дней крутились в голове, я боялся что-нибудь упустить, но, кажется, тем для обсуждений не осталось.
— А как… Как в целом дела семьи сейчас?
— Всё как обычно. Баронат… — он нецензурно выругался. — Эти выродки бьются за снижение налогов. Утверждают, что без них мы потеряем контроль над «людьми ветра» и добыча эфира прекратится. При этом, отталкиваясь от указа императора, не допускают нас к добыче. Только… — скосив взгляд, он замолчал, не решившись упоминать брата.
— Только, если это не член рода. Я понимаю.
— Но если не брать в учёт нападения их юристов, всё идёт своим чередом. Они платят налоги, мы платим налоги…
— Собаки лают, а караван идёт, — задумчиво произнёс я, вызвав смешок Марка.
— Интересное выражение, надо запомнить… — взглянув на часы, он нехотя взялся за стол, для опоры. — Я оставлю канал связи, через этого Михайлова…
— Не доверяешь его компетенции?
— Доверяю, он толковый малый. Меня беспокоит лишь то, что у него нет границ. Совсем.
Поднявшись, Марк неторопливо поплыл через толпу, а я слепо уставился на экран, переваривая нашу беседу. Шум толпы помогал концентрироваться и, невольно, напоминал, где я нахожусь.
С одной стороны, в Академии я абсолютно беззащитен, и могу полагаться только на себя, но в этом есть свои преимущества. Если даже Марк, Наделённый слуга нашего рода, пытается мной манипулировать, то не сложно представить клетку, которую бы мне построил отец. В воспоминаниях Фёдора — это всемогущий человек, но я пытался, и не находил ни единого случая, чтобы Фёдор действовал вопреки воле отца.
Здесь я предоставлен сам себе, и поступками выбью для себя самостоятельность. Ну а заговор… Без серьёзного вызова, я не смогу себя проявить, верно?
Когда Лера вернулась за стол, я уже разобрался в себе, свыкся с предстоящей борьбой. И не найдя ничего интересного о предстоящем «испытании ветрами», переключился на видеоролики с Вихрем.
— Ты же знаешь, что встречи с семьёй под строгим запретом? — обиженно спросила Лера.
— Конечно знаю. Просто нам повезло. Волей Фатума оказались здесь в одно и тоже время, представляешь?
Пробубнив что-то нечленораздельное, она тоже уставилась в экран. Выглядит Вихрь, конечно, просто потрясающе… Гигантское торнадо, необъятное, шириной с целый микрорайон. Вихрь поднимался высоко в небо, но исчезал не в тучах, а в ярко-оранжевом сиянии. Издалека казалось, что само небо горит.
— Завораживающее зрелище, да? — спросил я замолчавшую Леру.
— Пугающее.
Вид, конечно, устрашал, но торнадо не двигался, он замер на месте. На другом видео, с большей дистанции, чётко видно, что никаких разрушений рядом нет, скорее наоборот — окольцевав Вихрь, вокруг выстроился настоящий мегаполис, с крупными зданиями-заводами и жилыми постройками. И часть этого огромного города принадлежит мне…
Отдельного упоминания заслуживала высоченная башня, с символом Магистерия на вершине, и длинным "языком", вытянутым в сторону Вихря. Как Око Саурона, их символ будто бы наблюдал за городом. За всей империей.
— Ты видела Вихрь вживую?
— Видела, ещё в детстве… — после небольшой паузы, она добавила: — тогда как раз случилась очередная вспышка.
— О чём ты?
Подвинув мою руку, она включила другое видео, где от Вихря как будто отделился рукав, слизав строительные леса, вместе с несколькими десятками рабочих.
— Жесть… И это тоже воля Фатума?
— Когда-нибудь, ты примешь своё предназначение, и перестанешь насмехаться, — огрызнулась она.
— Всё может быть. И там, значит, — я указал пальцем на высокую башню, — восседает великий магистр?
— Верховный, — поправила она. — Да. Только у служащих башни есть шанс увидеть его…
Она уже не первый раз упоминает Даут Маррана, и мне пришла в голову любопытная мысль.
— Ты сказала, что боишься Вихря. У тебя теперь фобия, или что? Не развалишься, если я заставлю поехать со мной к башне?
— Чтооо? — она резко округлила глаза. — Ты хочешь меня заставить… Поехать в башню Фатума? Заставить?!
И тут случилось чудо: она рассмеялась! Наверное, впервые с нашего знакомства она выглядела естественной и свободной. Её искренний смех журчал как ручеёк, совершенно преображая угрюмую, саркастическую барышню, но с каждой секундой он искажался, приобретая театрально-злодейские нотки.
— Прекрати истерику!
— Это не истерика, я смеюсь! Ты хоть представляешь, насколько я хочу туда попасть?
— Вполне.
Замолчав, она пристально на меня поглядела.
— Мне придётся за это заплатить, да?
— Придётся, — согласно кивнул я. — Будешь прикрывать мою спину, когда я снова захочу разгромить какой-нибудь унитаз.
— Да хватит, ты же шутишь! — улыбнулась она, но улыбка быстро сменилась испугом. — Шутишь же, да?
— Полнолуние близко… — тихонько провыл я, поднимаясь.
Время уже поджимает, надо навестить этого Грибоедова. Пребывая в лёгкой растерянности, Лера стучала каблучками позади. Я всё пытался найти причину, по которой я отказывался рассматривать "несчастный случай". Наверное, я человек привычки. Да и чертовски хочется узнать, что же таится в её тёмном прошлом. Если она воровка, очищенная светом новой веры, её навыкам я найду применение, даже вне стен Академии. Забавно, я как будто собираю багаж из людей…