Один из техников подошёл ко мне, низко поклонился, и залепетал.
— Господин Аронов, приношу глубочайшие извинения, это непредсказуемый системный сбой, мы обязательно разберёмся, найдём причину, и…
— Вы могли меня прикончить! — рявкнул я, указывая на стеклянную клетку. — Я бы подох там, и всё из-за какой-то ошибки?
— У нас нет идей, как это могло произойти, мы тысячу раз проверяли, ни разу не было сбоев…
Он продолжал лепетать оправдания, но я слушал в пол уха. Одного взгляда на Михайлова хватило, чтобы понять. Это не случайность.
Но кто из присутствующих мог повредить аппаратуру? Очевидный ответ — Семён, но это не единственный вариант. Экспериментаторы из Магистерия, во главе с магистром Грибоедовым, или даже чудак с измазанной рукой, этот «бес ветра». Это ведь он доставил свежую порцию эфира…
— Федя, позволь на минуту.
Подошёл Капустин. Его трясло, но взгляд был твёрд. Он смотрел на меня с благоговением.
— Секунду, — отозвав Михайлова в сторону, я коротко прошептал: — собери имена техников, всех гостей и ублюдков из…
Он оборвал меня взмахом руки.
— Тихо, не здесь. Я уже занимаюсь.
— Если кто попытается сбежать, дёргай меня даже посреди ночи. — Вернувшись к Капустину, я раздражённо спросил: — Что такое?
— На твоём месте должен был быть я. Если бы ты задержался ещё на несколько минут, меня бы запустили первым, — сухо проговорил он. — Ты вынес шестьдесят два процента, а я бы и половины не выдержал. Этот сбой… Он бы меня убил.
— Значит ты чертовски везучий, приятель. Расслабься, и оставь меня…
— Нет! Я тебе должен, Федя, — голос тощего очкарика не допускал возражений. — Ты принял удар, который мог обрушиться на мою голову. Ты волен просить меня о чём угодно.
Взвинченный, я едва не послал его к чёртовой бабушке, но вовремя себя одёрнул. Капустины — богатый род. Связанный долгом наследник может принести много выгоды. Дьявольщина, я всё никак не привыкну, что эти ребята совсем не обычные подростки.
— Мне сейчас не до того, дружище, — я ободряюще хлопнул его по плечу. — Позже обсудим, окей?
— Разумеется.
Потупив взгляд, Вася отступил в сторонку, и я оказался прямо перед Семёном. На секунду мне показалось, что Куропатов-младший глядит на меня с сочувствием, но его лицо быстро исказила характерная презрительная гримаса.
— Зря распинаешься, Вась. Его вело не благородство. Да, Аронов?
— Тебе об этом известно больше, Семён? — язвительно спросил я.
— Догадки, — отмахнулся он. — Такие люди как ты… Признайся, ты же сам сломал механизм, чтобы набрать побольше очков в гонке?
— Нет никакой гонки, Семён.
— Ну конечно нету!
— Тем не менее, — вмешался Капустин, — даже до сбоя он набрал больше тебя.
Семён побагровел, сжал кулак, но с места не сдвинулся. Просто молча сверлил меня ненавистным взглядом. Зато Люда, скрестив руки на груди и изящно виляя бёдрами, подошла ко мне, окинув многозначительным взглядом.
— Капустин прав, ты показал серьёзный результат для отстающего… — она пробежала пальцами по моей груди. — Тем ярче станет победа Лёвы на Казерай.
— Удивительно, сколько яда можно вложить в простой комплимент, — огрызнулся я, отпихивая её руку.
Надменно вздёрнув подбородок, она отступила назад.
— Это нисколько не повышает твои шансы. В боевом искусстве тебе с ним не сравнится!
— Девочка, ты правда думаешь, что мне сейчас не насрать на твоего львёнка?
— Какая я тебе…
Но я уже не слушал. Не мог поверить, что это единственное, что занимает мысли девчонки. Хотя, для доморощенной боярыни, подобный пофигизм простителен, вряд ли ей доводилось попадать в серьёзные передряги.
Выбросив Люду из головы, я вернулся мыслями к испытанию, и в который раз отметил любопытный факт. Осознание, что я гость в этом теле, приводит к неожиданным результатам. В один раз я смог сопротивляться Чтецу, в другой увидел нечто, что едва меня не погубило. Дьявольские нити, они и здесь были! Целитель о них спрашивал?
— Ты будешь выдвигать обвинение? — сбил меня с мысли Капустин. — Ассамблея рассмотрит прошение, свидетелей достаточно.
— Потом, всё потом…
Под пристальным вниманием невозможно сосредоточиться, пора убираться отсюда. Распихивая толпу, я поймал Лерин взгляд и махнул ей рукой. Девушка послушно последовала за мной к выходу. Никто нас не останавливал. Техники по винтикам разбирали сгоревшие механизмы, гости шумно обсуждали происшествие, и только один человек, чьё мнение я хотел услышать, хранила молчание.
— Ну и чего ты притихла? — спросил я Леру, когда мы окунулись в темноту коридора.
— А что я должна сказать? Я радуюсь, что всё в порядке.
На её лице ни один мускул не дрогнул. Уставилась в одну точку и совершенно безразлично произносила ничего не значащие слова. Родившаяся глубоко внутри паранойя шептала: она ведь могла, точно могла. Маленькая лгунья с таинственным прошлым…
— И тебе не интересно КАК это произошло? Ты же у меня любительница следить, так давай. Поделись наблюдениями.
— Я ничего не видела. Совсем ничего удивительного.
Скопившееся раздражение требовало выхода, и я сорвался.
— Обычный день в Академии, да? Или ты опять хочешь сослаться на проклятый Фатум? Признайся, — я схватил Леру за руку и прижал к стене. — Ты считаешь, что мне было предопределено сгинуть в эфире? Поэтому недовольна? Потому, что воле Фатума помешали?
Она всё сгибалась и сгибалась под градом вопросов, и вместо язвительного замечания лишь тихо произнесла.
— Но ты не сгинул.
— Верно, мне повезло. Только я не верю в случайности.
Дар пробудился машинально, я жаждал увидеть её прошлое, найти зацепку, причину для обвинений, но в тот же момент, когда кадр из Лериной памяти начал всплывать в подсознании, что-то кольнуло меня в руку, и дар просто… Отключился.
Я не чувствовал уже привычного тепла в ладони, его сменила противная слабость, тёплым одеялом обволакивающая всё тело. Ноги подкосились, и Лера ловко подхватила меня, перекинув руку через плечо.
— Ты устал, тебе нужно отдохнуть. Я помогу.
Я пытался произнести хотя бы одно слово, но смог лишь выдавить из себя пару нечленораздельных звуков. Эта тварь отравила меня… Почуяла мой дар и вколола что-то! Гадина, предательница…
Я машинально переставлял ноги, но уже не видел, куда мы идём. Картинка поплыла, как будто глаза застилали слёзы. Я мог лишь дышать и медленно переставлять ноги. Одна, вторая… Одна, вторая…
— Ты не оставил мне выбора, — шепнула она, — не нужно было…
И у этой тоже проблемы с выбором, да что ж такое…
— Что с ним? — осведомился охранник, преградив путь.
— Аппаратура вышла из строя, там суматоха, — взволнованно произнесла Лера, протаскивая меня через сканирующую рамку. — Господина продержали без сознания почти до семидесяти процентов…
— Ого… Помощь не нужна?
— Справлюсь.
Ещё бы она не справилась. В таком тесном контакте, практически обнимаясь, я отметил силу и выносливость, не совпадающую с внешним видом. Зря я оставил её в покое, глупая ошибка. Надо было докопаться ещё утром. Как же я размяк в туше Фёдора…
— Не беспокойся, я обо всём позабочусь. Уже скоро придём…
Я ощущал на коже солнечное тепло, лёгкое дуновение ветра. Шаркая по гравию, я еле тащил ноги, спотыкался и судорожно повторял в голове спасительную мантру.
Я не только Фёдор Аронов. Я гость в этом теле. Мой дух не связан с этим миром, и яд отравляет лишь чужое тело. Я не только Фёдор Аронов…
Интерлюдия
Аркадий Куропатов нервно мерял шагами кабинет, то и дело срываясь на хриплый кашель. Солнце за окном уже клонится к закату, а от паршивца всё ещё нет вестей. Он уже собирался связаться с продажным фатумцем, когда тишину огласил противный звон входящего вызова.
Рухнув в кресло, Аркадий хлопнул по кнопке ответа, и на экране высветилось лицо его сына, Семёна. Затравленный взгляд уже сам по себе был ответом.