Морщась от головной боли, я вёл свою группу в сторону лечебницы. Меня терзали сомнения, относительно мотивации имперских представителей. Желание погасить инцидент мне понятно, но то, как быстро они сюда прибыли говорило об обратном. Они ехали обвинить меня.
— Пока я буду говорить с Семёном, свяжись с Марком. Хочу иметь возможность уехать отсюда, как только покончим с формальностями.
— Сделаю.
Холодная исполнительность Михайлова имела один недостаток. Я начинал к нему привыкать. И стоя на пороге «шага в большой мир», мне следует избавиться от иллюзий. Возможности стража в стенах Академии почти абсолютны, он здесь как рыба в воде, но неодарённый человек с плохой репутацией — так себе подспорье.
Усатый охранник на входе преградил нам путь, но увидев Михайлова, послушно сместился в сторону. Глядя на аккуратный сад, я невольно содрогнулся. Ещё свежи воспоминания о первых шагах в этом мире. Многого ли я добился с тех пор? То, что я остался жив — уже результат, но что касается развития дара — здесь стоило изрядно ускориться.
И речь даже не о таинственной способности поглощать чужие дары, я должен развить дар Рода, чтобы не зависеть от того, кто наблюдает за сражением. Мне нужна свобода действовать в полную силу.
— Сюда, — скомандовала Ириша, выбравшись вперёд.
Девушка торопливо переставляла ноги, ведя нас по лабиринту больничных коридоров. Здесь всегда были пациенты, сказывалась постоянная боевая практика одарённых. Даже сейчас, посреди ночи, нас провожал удивлённым взглядом студент с подбитым глазом и в больничном халате.
Палата Куропатова находилась в конце длинного коридора, в ней он лежал один. Внешне, я бы не сказал, что Семёну сильно досталось. Плохое состояние выдавала лишь дрожь в руке, которой он пытался поднести чашку к губам.
— Господин, давайте я помогу!
Ириша подскочила к пациенту, перехватывая чашку из его рук, но увидев меня, Семён отстранил её.
— Дай мне с ним поговорить. Наедине, — добавил он, стрельнув взглядом на Михайлова.
Кивнув стражу, я запер за ними дверь и подошёл к своему сопернику. Впервые я оказался с Семёном наедине.
— Зачем ты полез в испытание?
— Догадайся, — огрызнулся он.
— Хотел доказать, чего ты стоишь? — я усмехнулся, подтащив к себе табурет. — Тебя так задели мои слова?
— Не только твои.
Он напряжённо сверлил меня взглядом, желваки играли на скулах. Сжимая и разжимая кулаки, он медленно разгонял дыхание, набирался решимости.
— Я убью его, — просто сказал он. — И вряд ли останусь жив. Поэтому, я хотел, чтобы ты знал.
— Что?
— Это я надавил на техника. Я испортил аппаратуру. Из-за меня ты чуть не подох в этой клетке. Ясно?
— Гордишься своим поступком?
Стиснув кулаки, он хотел ответить оскорблением, но брань так и не сорвалась с его губ. Обессиленно обмякнув, он откинулся на подушку, уставившись в одну точку.
— Нет.
— И кого же ты собираешься убить? Грибоедова?
— Отца.
Огромных усилий мне стоило сдержать довольную ухмылку. Обернуть усилия невоздержанного исполнителя оказалось легче, чем я думал.
— Зря.
— Что?! — Семён возмущённо подался вперёд. — Ты хоть представляешь, что это за гнида в человеческом обличии?
— Представляю. И всё же, так ты ничего не добьёшься. Посуди сам. Он умрёт быстрой смертью, пытать его ты не станешь, не та натура.
— Это мы ещё посмотрим, — огрызнулся Семён.
— Ты никак не накажешь его, а просто избавишь от мучений. Я уже молчу про вероятность того, что отец окажется тебе не по силам. Он ведь уже хотел тебя убить, ты в курсе?
— Когда?
— Проблемы с электричеством ты не застал, верно? — неудобно устроившись на табуретке, я закинул ногу на ногу, глядя на пациента сверху вниз. — Грибоедов был уверен, что ты мёртв, и хотел обвинить меня в твоей смерти. Просто чудо, что в твою дурную голову пришла идея испытать себя именно в этот момент.
— За языком то следи, Аронов…
— Если ты действительно хочешь доказать всему миру, что Куропатов-младший чего-то стоит, ты должен выжить. Прогнуться сейчас, чтобы ударить отца в уязвимое место тогда, когда он этого не ожидает. Переиграть кукловода в его же игре.
Снова напрягаясь, Семён обречённо уставился в одну точку.
— Это не мой уровень. Отец… Если я не убью его сейчас, то потом у меня не будет шанса. Он собирается лишить меня права наследования, исключить из Рода, как какого-то ублюдка!
— Спокойно, с этим я помогу. Есть у меня одна идея, но мне нужно, чтобы ты остался дееспособным. Когда с твоим отцом будет покончено, его земли перейдут тебе.
— А что взамен?
— Союз, — улыбнулся я. Слово «верность» было неуместным, оно бы только распалило уязвлённую гордость юного Куропатова.
Задумчиво уставившись в одну точку, он оценивал перспективы моего предложения.
— И что ты хочешь, чтобы я делал? В ноги ему упал, умолял не прогонять меня?
— Так ты только покажешь слабость. Нет. Он узнает, что я приходил к тебе, у него наверняка здесь везде глаза и уши. Более того. Позвать меня было благородной, но тупой затеей, — я сочувственно поглядел на Семёна. — Твои шансы на выживание стремятся к нулю.
— И что делать?
— Во-первых, скажешь, что я пришёл по собственной инициативе. Во-вторых, дай ему понять, что драку в спортзале я воспринимаю как соперничество между двумя наследниками. И твои шестьдесят три процента на «ветрах» только распалили мой гнев.
— Но ты же не дурак, — насупился он. — Любой бы понял, что к чему.
— Уязвлённый гордец, — поправил я. — Скажешь, что я потребовал повторения эксперимента. Наперегонки.
— Сдурел? — он аж глаза округлил. — Я в эту штуку больше не полезу!
Устало протерев виски, я набрался терпения.
— Ты не о том думаешь, Сём. Твой отец воспринимает людей как ресурс, и если потенциально, через тебя он получит хоть какой-нибудь рычаг давления на Аронова-младшего, зачем бы ему это не понадобилось, он позволит тебе остаться.
Замолчал, думает. Не уверен, что усилия окупятся, но терять потенциального человека в стане врага я очень не хотел. Тем более такого. Злость Семёна будет только распалятся со временем, и если Куропатов не прочитает мотивы своего сына, я смогу нанести удар в нужный момент и это ничего не будет мне стоить.
— И ты хочешь, чтобы я доверился тебе? После того, как пытался тебя покалечить?
— Мы больше не враги, мы союзники, Сём, — добродушно улыбнулся я. — Тебя ведь удивило то, как Алексей резко стал к тебе холоден? Ну так я открою карты, — широким жестом разведя руки, я объявил: — я шантажировал его, чтобы обвинить тебя перед Ассамблеей.
— Ах ты…
— Тихо! Я сообщил эту информацию, чтобы донести одну простую мысль. В этом больше нет смысла. Мне не выгодно твоё обвинение, наоборот. Куропатов-младший должен наращивать репутацию, потому что терпеть тень твоего отца за спиной я не намерен. Мы в одной лодке, Сём.
Протянув руку, я почти не сомневался, что он согласится. Всё-таки Семён слишком долго подчинялся отцу и рисковал, потому что боялся его. Такой человек может обсуждать самоубийственную миссию, но, когда дойдёт до дела, он сдрейфит. Так что Семён с радостью вцепится в спасительную идею, и ответное рукопожатие подтвердило мою теорию.
— Значит союзники? — исподлобья глянул он. — Не думал, что всё так закончится.
— Стратегическое мышление — не сильная твоя сторона, — честно сказал я.
— Я следовал приказам отца. В точности!
— Теперь у тебя есть воля поступать так, как считаешь нужным.
А точнее, так, как считаю нужным я. Вслух этого говорить я, конечно, не стал.
— И когда ты хочешь устроить это… испытание?
— Я сообщу. Но это не всё, Сём. Остаться возле отца — всего лишь пол дела. Если ты хочешь его уничтожить, ты должен узнать, какова его цель. Зачем он так дотошно охотился за моей шкурой… — склонив голову на бок, я усмехнулся. — Ты ведь не знаешь, да?
— Я… Я узнаю!
— Верю. Ты теперь свободен, Сём. Посмотрим, чего ты добьёшься, — кивнул я, поднимаясь.