— Допустим.
— Далее, в тело Наделённого помещается заготовка, разработанная Союзом Баронов. Она несёт в себе базовые возможности, самое необходимое, — очкарик поднял обе руки. — Щит и меч.
— Броня, — поправил я.
— Да. Но всё же. Магистерий исследовал тела убитых Наделённых, из тел которых изъяли заготовку. Исследование проводилось спустя больше чем сутки. И даже тогда, частицы эфира, сохранившиеся в организме Наделённого, находились магосканером. Здесь, же, — Инспектор указал на тело. — Мы повстречали феномен.
Судорожно соображая, я пытался подобрать разумное объяснение, но всё, в конечном итоге, сводилось к нитям, о которых они понятия не имеют. По крайней мере, я допускал такую мысль.
— Повторюсь. Вы просите раскрыть секреты Родового дара. Это невозможно.
— Вы так говорите, потому что мы ещё не назвали цену, — мягко улыбнулся магистр. — Давайте забудем о сказанном ранее, представим, что Вы только что пришли в этот кабинет. Я уполномочен предоставить Вам беспрецедентные условия, взамен на простую демонстрацию способностей. В лабораторных условиях, само собой.
Иначе говоря, они готовы меня отпустить, но при этом всё равно хотят получить то, чего я им дать не могу. Связывают мне руки, хитрые ублюдки! Ну нет. Я оскорблённый граф, как никак.
— Граф Аронов не одобрит моего согласия. Вы должны это понимать.
— Мы ждали, что Вы сошлётесь на его Слово, поэтому заранее обговорили с господином Ароновым условия. Вам осталось лишь дать своё согласие. Небольшая демонстрация, не более, — лучезарно улыбался новоиспечённый магистр. — Вам даже не придётся совершать отдельный визит, мы всё подготовим к Вашей встрече с Великим Магистром Даут Марраном. Возможно, он даже лично поприсутствует на испытании. Представляете, какая честь?
— Сейчас вы моего согласия не получите. Если продолжите давить — наша беседа закончится в ту же секунду.
— Ну конечно! — Самсонов успокаивающе поднял руки. — У Вас будет возможность обсудить решение с отцом. Я целиком на Вашей стороне, Фёдор.
— Поэтому устроили эту сценку, чтобы подсечь дезориентированную рыбёшку, господин Самсонов?
Он выдержал мой взгляд, даже глазом не дёрнул. Внешняя оболочка обманчива, я сто тысяч раз это себе повторял.
— Я хотел лично убедиться, что Вы не трактуете нашу просьбу превратно. Это привилегия, возможность сделать Империю лучше. Всё, чего я хочу сейчас — это отказ от категорического «нет».
— Идёт. Категорического «нет» не будет. Теперь-то, мы закончили?!
— Да, Вы свободны.
Инспектор поднялся, протягивая руку, и я до того был взбешён, что Чтец, подаривший мне возможность видеть прошлое, вспомнился сам собой. Вцепившись в сухую ладонь инспектора, я снова увидел объёмную картинку, также, как это было с Лерой.
Я сидел в чужом теле напротив человека, чьё лицо скрывала тень. Я испытывал неконтролируемый ужас, в ожидании того, что скажет этот человек. Фигура подалась вперёд, я увидел его молодое лицо. Бровь над серыми глазами была рассечена, губы сложились в презрительной усмешке.
— Отказано. Ты пойдёшь с нами до конца.
Снова вернувшись в своё тело, я виновато отдёрнул руку. Инспектор с приклеенной улыбкой поклонился.
— Всё в порядке?
— Руку сводит. Последствия боя.
Магистр, избегая повторения конфуза, лишь кивнул на прощание. Достав лист из ящика стола, они вернулись к обсуждению, а я поспешил покинуть это место, пока мне не навязали ещё какое-нибудь условие.
Что за образ я украл из памяти Самсонова — понятия не имею, но воспоминание было окрашено яркими эмоциями. Он боялся этого человека. Стоит ли мне тоже его бояться? Я сохранил в памяти шрам и серые глаза, нужно разузнать, что это за фигура. Но сначала — убраться отсюда подальше.
Настроение — ниже плинтуса. Вроде бы я победил, получил всё, что хотел, но в то же время проиграл. Снова мне грозит испытание, только в этот раз не получится скрыть свои возможности. Если только Отец не умеет точно также, в чём я сильно сомневался.
Какого чёрта он вообще пошёл на переговоры с этими подонками? Какой бы заговор не строили вокруг нашего Рода, я его наследник, а он, фактически, подставляет меня под удар. Или… Как там сказал Инспектор? Они обговорили условия. Неужели я стал предметом торга?
— Ну как?
На вопрос Михайлова я лишь пожал плечами. Не о чем говорить, мне нужно крепко всё обдумать. Идея вернуться в Родовое имение уже не казалась мне отличной, быть может, отец окажется ещё опасней Магистерия. И всё же, я возвращаюсь не с пустыми руками.
В холле главного здания, я в последний раз окинул взглядом стены Академии, и заметил Антона Никитина. Прислонившись к стене, парень отстукивал сообщение на планшете, но заметив меня, погасил экран и направился в мою сторону.
— Можем поговорить?
— Конечно. Дальше я сам, — кивнув Михайлову я указал взглядом на припаркованный автомобиль с витиеватой спиралью на корпусе — символом моего Рода.
Уже бывший чиновник Академии неохотно направился к автомобилю, а я пригласил Никитина к выходу.
— Ты собираешься доучиваться? — с ходу спросил Антон.
— Нет. Я разменял учёбу здесь на две недели возле Вихря.
— Примерно этого я и ожидал. Я поступлю также.
— Серьёзно? — повернувшись в пол оборота, я удивлённо уставился на Антона. — Тебе то это зачем?
Никитин ответил не сразу. Сорвав с дерева листик, он рассеянно мял его пальцами, пока тот не превратился в маленький комок.
— Я уже говорил о своём отношении к закону. Мне нужны чёткие правила, чтобы не потерять себя, но здесь… Если Магистерий может устроить такое, и продолжить своё существование, значит что-то в верхах не в порядке.
— Грибоедова казнили, ты сам это видел.
— Да, но осадочек остался, — усмехнулся он. — Я не смогу продолжить обучение, не ожидая подвоха. Не хочу следовать правилам тех, кому не доверяю, и… кого презираю.
— Ты на меня намекаешь?
— Нет, Федя. Я узнаю в тебе черты твоего отца, но всё-таки ты другой. Ты обороняешься, а не нападаешь. И не могу не обратить внимание на то, как много событий крутится вокруг тебя. Семён, магистерий, и ещё вихрь разбери кто пытались тебя задавить, но ты выстоял.
— К чему ты ведёшь?
Остановившись, Никитин невольно огляделся по сторонам, и холодно произнёс.
— Юридически, я уже глава Рода, но права перейдут ко мне только после того, как я отдам долг Империи. Я собирался потратить все ресурсы, чтобы причинить максимум неприятностей Ароновым, но против тебя выступать не стану.
— Однако между Родом и мной стоит отец.
— Что ставит меня перед дилеммой, — кивнул он. — Я пока не решил, как поступить, но хочу сохранить добрые отношения, на случай если…
— Этого мы обсуждать не будем, — взмахом руки отрезал я.
Парень подначивал меня к перевороту внутри семьи. Пускай я, фактически, даже не знаком с отцом, но Род есть Род. Мы держимся за одно, чтобы не случилось. Об этом кричало не только воспитание Фёдора, но и моя прошлая жизнь. Внутри семьи могут быть недомолвки и распри, но они не выходят за пределы семьи.
— Я лишь высказал то, что счёл нужным. Увидимся.
Круто развернувшись, он зашагал обратно к Академии, а я к ожидавшему автомобилю. Водитель в, чёрном мундире с зелёными полосами, вытянулся в струнку, увидев меня. Когда я подошёл, он низко поклонился и услужливо открыл дверь. Скрипнув кожаным сиденьем, я устроился сзади, рядом с уже заскучавшим Михайловым.
— Чего он хотел?
— Не важно. И вообще, где девочки?
— Господин не заказывал, — отрапортовал водитель, заводя двигатель.
— Он про гостей, дебил, — усмехнулся Михайлов. — Их отправили вперёд, на другом автомобиле. Полагаю, что сейчас… — он сверился с часами, — они как раз завтракают на вокзале.
Вокзал. Это слово напомнило мне о том, насколько велики границы империи. Я проторчал в Академии всего несколько дней, но казалось, что я был здесь весь год. Возможно, память Фёдора уже начала смешиваться с моей, и потому я предвкушал долгожданную свободу, но всё-таки, свободу я любил и в прошлой жизни.