– Я тут голый стою! – Коля сегодня удивлялся бессмысленности собственных реплик.
– Я вижу.
– Выйди!
– Как прикажете.
Она покинула комнату, но уже не оставила надежды, что выйдет хотя бы в подъезд. Николай спешно натягивал рубашку, нервно застегивал пуговицы на пиджаке и скрипел зубами. Видит она, надо же! До чего молодежь дошла, что даже антиморалистов в ступор вгоняет!
Так и продолжая скрипеть зубами, он уже молча вышел в прихожую, схватил ключи от машины, открыл дверь и выжидательно посмотрел на свою неприятную гостью. Девица безропотно последовала за ним. Так же молча он вышел из подъезда и дошел до гаража, выгнал свою не очень-то свеженькую машину, взятую в кредит, плюнул на распахнутые ворота и ударил по газам, пока синюшное чудище не успело опомниться.
Сначала с удовольствием наблюдал в зеркало заднего вида замершую на обочине фигурку. А потом с ужасом рассматривал, как та чуть склоняет корпус, сгибает локти и начинает бежать следом, уверенно сокращая расстояние. Он прибавил скорости – и она все равно сокращала расстояние! С заносом повернул на улицу и вынужден был ударить по тормозам: городское движение не позволяло свободно маневрировать. А впереди еще и светофор нагло и издевательски заискрился красным. Коля бы плюнул на это, если бы по дороге не шел сплошной поток машин, вклиниться в который не представлялось возможным.
Девица уже настигла его и дернула за ручку задней двери. Конечно, не открыла, замки водитель успел запереть. Так она вынула откуда-то из-за пояса кинжал – показалось, что оружие даже мелькнуло синим свечением – и наклонилась, что-то там разглядывая и ковыряясь. Красный даже не успел смениться зеленым, как дверь вдруг открылась и впустила ее внутрь. Девица села, поджав ноги, и принюхалась. Потом повернула голову к распахнувшейся двери, протянула руку и резко захлопнула.
Дальше Николай ехал очень медленно, как самый осторожный пенсионер на всем белом свете. Ему даже сзади сигналили, дескать, ничего страшного, если он увеличит скорость до четырех километров в час. Коля не увеличивал – ехал себе, осторожность еще никому не повредила. И, конечно, молчал. А что тут говорить? За дорогой надо следить – какие раздражительные все вокруг. Зато до офиса добрался живым, почти здоровым и с большим опозданием. Так же неспешно выключил зажигание, еще медленнее повернулся к девице, но все равно вздрогнул, как будто подсознательно мечтал, что ее там не окажется, и только после сказал – так спокойно, чтобы даже воздух не колыхнулся ненужным напряжением:
– У меня сейчас дела, я должен идти.
– Я могу пойти с вами, господин.
– Не можешь, – так же ласково тянул Коля. – Не потому что ты странная, а потому что дико странная. Со мной потом не то что работать – разговаривать никто не станет. Потому я пойду один? – последнее прозвучало жалобным вопросом.
– Хорошо, я подожду вас здесь.
– Я вернусь только вечером.
– Хорошо, я подожду вас здесь, – точно тем же тоном отозвалось это исчадие худших кошмаров.
– Задохнешься, – почти с надеждой предсказал Коля. – Лучше выйди наружу.
– Как прикажете. Я подожду. А вечером мы поговорим.
И она выскользнула на свежий воздух. Коля, не оглядываясь, пошел в офис – сначала так же заторможенно, едва переставляя ноги, а потом все быстрее, на крыльцо он уже влетал, боясь оглянуться и увидеть на парковке экранизацию «Терминатора» с Тринадцатой пурхир, или как там ее, в роли Арнольда Шварценеггера.
Глава 3
Уже по началу можно было догадаться, что день не задался. Николай не догадался, а иначе вместо офиса летел бы в поликлинику – снова тормошить знакомого терапевта на предмет больничного. Обычно такая услуга обходилась недешево, потому Николай вспоминал о ней только в самых крайних случаях – например, когда в рабочий день просыпался уже после обеда. На этот раз ситуация не выглядела настолько пропащей, вот он и не подумал, как если бы все остальные события прошли мимо его сознания и не орали в полную глотку, что вот как раз сегодня лучше бы вообще ничем не рисковать.
На его появление в огромном кабинете никто внимания не обратил, коллеги были заняты работой. Николай, уже перестроившись на привычную зевоту, зашагал к своему столу… и был окликнут голосом, который никогда ни о чем хорошем не говорил.
– Радужкин, в мой кабинет, будьте добры.
Николаю пришлось быть добрым и последовать распоряжению.
– Здравствуйте, Виталий Игоревич.
– Здравствуй, – ответил шеф, усаживаясь за стол. – Итак, это последняя капля, дорогой Коля.
– Где? – тот делано удивился.
– А ты садись, садись, – совсем уж добродушно предложил директор. – Когда еще тебе придется здесь посидеть? Чует мое сердце, это последний раз.