— Вечеринка. Окончена. Все на выход!
Отмечающие неизвестное празднество переглянулись. На лицах некоторых были написаны улыбки, слишком расслабленные и радостные, чтобы быть настоящими. Вероятно, гости поднимали себе настроение не только танцами и выпивкой.
Первые слова Марата не возымели особого эффекта. Тогда мужчина неспеша вынул пистолет и выстрелил в центр большой пирамиды, составленной на столе из треугольных бокалов для мартини.
— На выход.
Теперь гости поняли, что хозяин ничуть не шутил и испуганно бросились в сторону выхода. Кто-то из гостей, бывший в состоянии кретинского опьянения, попытался выйти через панорамное окно и расшиб себе лоб. Приятели подхватили пьяного под руки и практически вынесли из зала.
Последними дом Буйного покинули трое парней. Я стояла в стороне, наблюдая за происходящим.
Молодой мужчина, в чертах которого я отметила сходство с Маратом, подошел к нему и спросил развязно:
— Прекрасно. Разогнал моих гостей. Напугал до усрачки. Доволен?!
— Я не разрешал закатывать в своем доме вечеринку! — прогремел голос Буйного.
Буйный приблизился к парню вплотную, нависнув над ним темной, разъяренной тенью.
— Ты совсем недавно вышел из клиники. Снова взялся за старое?
Марат выхватил бокал из рук парня и принюхался к содержимому.
— Я даже не пью спиртного, мне и без него весело! — возмутился парень.
Буйный обвел медленным взглядом просторную комнату, по прихоте веселящихся шикарное помещение стало напоминать свинарник.
Глаза Марата напоминали раскалённые угли, я бы не решилась ему перечить в этот момент, но собеседник не придерживался такого же мнения.
— Ты выставил меня полным кретином. Обломщиком!
— Говоришь, нет спиртного и наркотиков?! А это что?!
Буйный развернулся на сто восемьдесят градусов и пнул ногой кальян, снова шагнув в сторону парня.
— Там явно не простой табак. Ты снова взялся за старое?
— Брат, клянусь, что не брал в рот ни капли спиртного, и не дымнул ни разу. Я даже могу сдать тест на наркотики. Хочешь? Пописаю в баночку! Врач в клинике, проверив мочу, скажет тебе, что я кристально чист. Но я не могу оставить своих друзей без веселья! Если кто-то из них хочет сделать несколько затяжек для поднятия настроения, я не стану выбивать у них из рук сигарету или кое-что другое…
— Кажется, мы четко оговаривали с тобой условия пребывания за пределами клиники. В моем доме. Тем более.
— Когда-то это был и мой дом… Помнишь? Ты сам говорил, что все твое — и мое тоже!
Мужчины ругались между собой, как будто не впервые. Я поняла, что стала невольной свидетельницей семейной ссоры.
Не желая подслушивать ссору и обмен ругательствами, я решила уйти незаметно и двинулась в сторону, вышла в коридор, прошла по нему и попала в зал, замерев буквально на самом пороге, потому что возле противоположной стены увидела выставку множества наград, посвященных спорту.
У меня захватило дух, я подошла ближе, чтобы рассмотреть награды и увидела фото Марата. Их было довольно много, на центральной фотографии Марат держал руки вверху, как победитель, а на его торсе был закреплен тот самый пояс, который притягивал взгляд.
С большим трудом я перевела взгляд в сторону и снова «пропала» в очередной фотографии, где фотографу удалось запечатлеть Марата в движении, когда он наносил удары противнику. Я была впечатлена грацией и звериной силой, которой веяло от мужчины. Он находился в родной стихии и выглядел внушительно, держался уверенно.
Есть что-то завораживающее в мужских видах спорта, где сильный пол доказывает превосходство сильнейшего над другими и, глядя на фотографии Марата, я все больше убеждалась, что сейчас нахожусь в доме сильнейшего борца.
— У меня был повод отметить. Первый крупный заработок. Я думал, что ты порадуешься за меня, но вижу, что тебе плевать! Ты привел в дом очередную девку и выставляешь меня кретином. Оставайся здесь! Всего хорошего! — прогремел вдалеке голос Шамиля. — Я ухожу!
Через несколько секунд раздался грохот двери, отдаленный рокот мотора автомобиля.
Я замерла без движения.
Все звуки смолкли. Кроме уверенного звука мужских шагов.
В комнате появился Марат, бросил скупой взгляд в сторону стенда с наградами. Я не смогла понять, какое выражение промелькнуло в глубине его темных глаз — раздражение или сожаление. Буйный подошел ко мне, уверенным жестом опустил руку на мой локоть и повел прочь из комнаты.