Что насчет Хаят, не терпелось спросить мне.
Однако Марат сам сказал:
— С Хаят я не спал.
— Назира сказала другое.
— Синичка, — вздохнул Марат и потер переносицу. — Ты будешь верить всему, что обо мне говорят?
— Она видела, как Хаят выходила утром из твоей спальни.
— Как-то у меня было множество гостей, я выпил лишнего. Хаят, действительно, попыталась намекнуть на интим, но я был не настолько пьян, выгнал ее. На следующее утро она пришла извиниться и умоляла ничего не говорить матери, просила оставить на работе. Вот и все. Я оставил ее лишь из-за того, что младший в их семье постоянно болеет. Но теперь вижу, что доброта мне боком вышла. Собирайся, Синичка, — подтолкнул меня Марат. — Не принимай близко к сердцу пустые наговоры. Назиру больше не увидишь. Можешь сама подыскать прислугу, если считаешь нужным.
Разговор с Маратом немного прояснил ситуацию, но осадок в глубине души все равно остался.
Марат не придал разговору с Назирой большого значения? Или просто по-мужски рассудил, что увольнения прислуги будет достаточно?
Нужно было собираться, чтобы составить Буйному компанию, он не желал идти один. Возможно, планировал повеселиться…
Хоть мне совсем не хотелось идти в клуб, я оделась, собралась даже быстрее Марата. Он поцеловал меня в губы, шепнул, чтобы я не думала о плохом, и вышел из комнаты, извинившись.
Он позвонил кому-то. Разговор был коротким, но резким. Имя Шамиля прозвучало дважды, прежде чем Марат вернулся за мной и протянул руку со словами:
— Поехали.
Мы спокойно вышли, внезапно на улице Марат обнял меня и прижал к металлу авто.
— Не хочу, чтобы ты обо мне думала, как о мужчине, который в свой дом и в постель всех подряд тащит. Уже сказал, что такого не было. Второй раз говорю. Трижды повторять не стану, Синичка. Верь мне! — потребовал он и впился в губы алчным поцелуем.
Уничтожил все разумные мысли, подавил волю…
Всхлипнув, я поддалась его напору, обняла в ответ и поцеловала жарко.
— Может быть, не поедем в клуб? — спросила, чувствуя нарастающее желание.
— Не хочу. Надо. Есть разговор к хозяину, — отозвался Марат. — И теперь я буду брать тебя с собой чаще. Чтобы ты видела, чем я занимаюсь и не думала дурное.
— Клуб для взрослых, — предупредил Марат перед входом.
Внутренне я собралась, однако когда оказалась в атмосфере басов, красных огней и разврата, все равно оказалась не готова к разгульной атмосфере.
Марат лишь крепче обнял меня и повел через толпу. Пытаться что-то сказать ему было бессмысленно — музыка громкой, Марат бы меня не услышал. Я лишь гадала, зачем ему могла понадобиться я. Поневоле в голове снова закрутились дурные мысли, поток которых я не могла никак уменьшить и ждала подвоха буквально отовсюду.
Буйный протиснулся через толпу, занял свободный столик и подозвал официанта, сделав заказ. Для себя — крепкий виски, для меня — безалкогольный коктейль.
Здесь было намного тише, можно было говорить громким голосом и надеяться, что собеседник услышит.
— Зачем мы здесь? — все же спросила, не удержавшись.
Марат прижал меня к себе, поцеловал за ушком, лизнул мочку, выдохнув:
— Мне нужно поговорить с хозяином заведения. Он мне задолжал, тянет с оплатой. А ты…
Он посмотрел на меня темным взглядом, в котором плясали красные и синие огни танцпола.
— Раньше я бы здесь все тупо разгромил, — снова выпил спиртное. — Но сейчас думаю иначе.
Причем здесь я?
Нахмурилась…
— Не понимаешь, Синичка, — кивнул Марат. — Просто будь рядом. Такая, какая есть. Мне этого достаточно. Вернее, иногда даже не хватает. Как воздух… — снова начал целовать шею, обнимая. — Всего день не видел, словно вечность прошла.
Я начала таять под его поцелуями. Однако прилюдно не могла так откровенно целоваться и зажиматься. Пусть столик стоял в небольшой нише, все, кто попало, заглянуть не мог, однако мы были не наедине. Ладонь Марата скользнула под мою попу, я извернулась и пересела подальше, поправив на себе кофточку.
— Мы не одни, — напомнила ему.
— Для меня никого нет.
— Но не для меня. Я не хочу напоказ. Мне неприятно… — нахмурилась я, обняв себя за плечи.
— Скромница моя, — внезапно широко заулыбался Марат и присел ближе.
Я напряглась, однако на этот раз мужчина не стал меня обнимать и трогать всюду, просто набросил на плечи свой пиджак, окутав теплом, поцеловал в висок.