— Конечно. Зачем спрашиваешь. Я тебя на цепи не держу и даже слежек не устраиваю.
Марат провел ладонью по лицу. Мне показалось, что он сильно напряжен и вымотан работой, новый проект и подготовка к строительству отнимали у него много сил.
— С языка сорвалось. Просто нервы мотают все, кому не лень. Погуляй, если хочешь, я тебе ни в чем не отказываю. Но с условием, что потом ты со мной начистоту обо всем поговоришь.
Мой язык словно прилип к небу.
— Не говори, что все путем, Синичка. Я чувствую, что это не так. Надо собраться с мыслями? Весь день в твоем распоряжении. Но вечером я буду ждать честный ответ! — потребовал Марат и коротко поцеловал меня на прощание.
Мне нужно было прийти в себя, осознать, что от такого человека, как Буйный, невозможно ничего утаить! Собраться с мыслями было непросто, решиться на признание — тоже.
Стены дома Марата ничуть не облегчали мне задачу. Находясь в его владениях, я не могла думать ни о чем другом, лишь о том, как нам было хорошо вдвоем. В остальном же мое положение оставалось шатким, без всяких гарантий, а я внезапно поняла, что сейчас мне нужна определенность. Ради малыша, которым я стала беременна.
Пешая прогулка всегда хорошо помогла мне сосредоточиться, я попросила водителя отвезти меня прогуляться. Сначала заехала в ресторан, где мы с Ташей ели мороженое, потом планировала пройтись немного пешком, до соседнего торгового центра, расположенного напротив кафе. Я попросила водителя припарковать машину там.
— Могу подвезти, — предложил он.
— Не стоит, здесь всего через одну зебру перейти.
— У этого торгового центра есть подземная парковка. Займу место, отправлю сообщением. Не уходите далеко, — попросил водитель.
Я просто вышагивала по торговому центру, бесконечно прокручивая в голове слова, подбирая их, чтобы рассказать Марату о главном, но не знала, к каким результатам это могло привести.
Сомнения одолевали меня. Кроме мыслей о Марате, в голове крутились мысли об отце: могла ли я доверять ему?
Спустя полтора часа скитаний по торговому центру, я поняла, что меня неуклонно тянет в сторону детских отделов и просто смирилась с мыслью, что мое положение скоро станет невозможно скрыть! Марат внимательный, уже отметил, что я веду себя не так, как обычно… Стоит ему застать мою утреннюю тошному, как все станет явным.
Так был ли смысл скрывать очевидное? Решившись на откровенный разговор, я почувствовала, как с моей души свалился огромный камень! Воспряв духом, поняла, что хочу вернуться в дом Марата и порадовать его домашним ужином, за которым признаюсь во всем. Это будет риском для меня и малыша, но вся моя жизнь с появлением в ней Марата стала взлетной полосой, по которой движение шло на предельных скоростях и не было никаких гарантий…
Я покинула торговые ряды, направившись к подземной парковке, спустилась пешком по лестнице. Была полностью погружена в свои мысли, планировала ужин и не замечала ничего вокруг, как вдруг…
Позади мелькнула черная тень, я не успела и вскрикнуть, как мужчина в черном, с невыразительным лицом, прижал меня к стене. Он ткнул меня острием лезвия в бок, прошептав на ухо:
— Пикнешь, порежу так, что матка вывалится. Поняла? Кивни, если поняла.
— Вы совершаете большую ошибку.
— Я в курсе.
— Вы не знаете, с кем связались.
Я просто не могла поверить, что на меня напали! Хоть и шла, не желая, чтобы меня порезали, но думала, что мужчина отступится.
— Знаю.
— Если знаете, тогда понимаете, что вам грозит.
— Понимаю. Риск есть всегда. Мне за это платят! — ухмыльнулся он и повел меня в другом направлении.
Со стороны могло показаться, будто мы просто гуляем, а он держит меня под локоть, но на самом деле лезвие ножа разрезало кофточку и жалило нежную кожу.
От страха спазм перехватил горло, было трудно дышать, и перед глазами мелькали черные мушки…
— В машину. На заднее сиденье, — скомандовал незнакомец, подведя меня к тонированной машине без номеров.
Едва я встала на подножку, как меня затащили внутрь, натянули на голову черный мешок и… оглушили ударом по голове.
В себя я пришла уже находясь не в машине. С большим трудом пошевелила головой, гудящей от удара. Было темно. Я ничего не видела через черную плотную ткань мешка на голове.
Было понятно, что меня похитили. В горле сильно пересохло, но я попыталась дать знать о себе!
— Отпустите. Вам не поздоровится! Вы не знаете, с кем связались! — прокричала я, но черная, плотная ткань заглушила мой голос, сделав его едва слышным и слабым.
Я снова предприняла попытку освободиться, дернула запястья. Пластик хомута врезался в кожу, до острой боли.