Врожденное упорство, привычка всегда добиваться своего, побеждать… Его гордость и эго были уязвлены необходимостью «слить» бой.
Начало нового раунда.
Молот подскочил неожиданно.
Он яро желал одержать верх и не собирался давать противнику ни секунды на передышку, ни одного мига, чтобы собраться с мыслями. Полный скорости и силы, он кружил вокруг, нанося удары руками и ногами на грудь и живот.
Буйный успевал увернуться и блокировать часть ударов. Стук сердца стал запредельно частым, кровь начала биться в висках.
Необходимость проигрыша мешала сконцентрироваться, он начал пропускать удары. Его словно надвое раскололо: нужно было держать лицо и притом упасть. Как такое возможно?
Злость взяла свое. Успел блокировать мощный удар ногой и нанес ответный удар в корпус. Молот отлетел назад, ударившись спиной об ограждения октагона, но движимый адреналином, снова отскочил. Буйный собрался нанести удар и…
В этот момент свет погас.
Зал, арена, восьмиугольник… Все затопило чернотой. Все смолкло и замерло на секунду. Пронесся испуганный вздох по толпе.
Но был слышен лишь хруст сломанного носа.
Кулак все же прилетел, куда следует.
Но почему стало так темно и тихо?
Раздались первые взволнованные голоса, а потом темный воздух наполнился выстрелами, громкими приказами и лаем собак.
По темноте заметались ослепительно белые лучи.
— Мордой в пол! Всем лечь мордой в пол!
В плотном, горячем воздухе повисли маты и крики.
Буйный ошалел.
Рейд? Сейчас?!
В голове все перепуталось. О запрещенной деятельности Тиграна, который устраивал поединки, в верхах знали, но не трогали. Он лишь изредка менял места, чтобы не палить одно и то же место для боев…
Что сейчас началось?
Буйный замер на несколько секунд, но потом понял, что в суматохе нужно уходить, рвать когти, вытаскивать Таю, пока в хаосе не случилось дурное… Он рванул к выходу, но получил удар кулаком в ухо.
— Я еще не закончил! — дурным голосом прокричал противник.
— Да отцепись же ты!
Но так просто выскользнуть не получилось. Молот решил победить и ему хватало даже скользящих лучей, чтобы помешать Буйному покинуть ринг…
Кретин!
Серией мощных ударов Буйный сломил противника, отправив его валяться на матах, но секунды, необходимые, как глоток свежего воздуха, были уже упущены…
Среди криков и грохота Марат с трудом различил фигуру брата, который пробирался к выходу. Ему наперерез кинулся один из мужчин в форме, лиц не было видно, на всех шапочки. Марат успел увидеть, как Шамиль попытался выстрелить… Это окончилось дурно для него, брату прилетела мощная ответка.
Марат ругнулся и рванул в другом направлении, все его мысли были устремлены только к Таисии, но и его порыв был остановлен. Сначала тугим выстрелом в плечо, потом еще одним, немного ниже. Марат покачнулся.
Только после этого на него навалились, кажется, сразу трое или даже четверо, начав обрабатывать дубинками. От удара в лицо тяжелым военным ботинком Буйного выключило на время…
=40=
— Скоро все закончится. Но только не для тебя, красотка… — гнусно ухмыльнулся охранник.
Нервы были натянуты струной, я не могла видеть постоянно, как дрался Марат, но даже то, что мне позволяли увидеть, сильно впечатляло!
Буйный дрался, как одержимый зверь, тем сильнее сердце сжималось от страха и мыслей, что все обречено.
Мы обречены…
Глухой удар в дверь.
Отдаленный шум и крики. Двое мужчин, приставленных ко мне, переглянулись между собой.
— Иди проверь, чем там творится…
Охранник лениво поднялся, подошел к двери, отпер ее и сразу же отлетел внутрь.
— Что за…
В помещении пополз дым, вызвавший слезы и кашель. Второй мужчина, державший меня за локоть, на миг разжал пальцы и через секунду меня уже схватили другие руки, сильные, жесткие, не терпящие сопротивления, и поволокли прочь.
Повороты и резкие углы почти не отпечатались в перепуганном сознании.
Даже когда в легкие ворвался свежий вечерний воздух, я не могла перестать кашлять от сильного дыма, который словно целиком заполнил меня изнутри. Слезящиеся глаза с трудом различили силуэт здания, с одного бока которого валил черный, густой дым…
В лицо мне светили ярким лучом.
— Она?
— Она!
Меня подсадили и едва ли не швырнули в какой-то фургон, который резко рванул с места.
Я с трудом удержалась на подобие скамьи, с опаской взглянула на двух рослых мужчин, один из которых двинулся ко мне, а второй отвернулся.