— Но вы же взяли их? Там же преступники… Бои, это незаконно. Там и деньги отмываются, — вспомнила разговоры Дзагоева.
— Это мало что значит, — уклончиво ответил отец и погладил меня по щеке со словами. — Неужели ты еще не поняла, куда ввязалась? Это очень богатые, страшные люди. В их руках много власти. Кого-то помельче отдадут под суд, однако самые крупные просто откупятся. На время они залягут на дно, но потом снова вернутся на свои места. Так уж тут заведено. Под раздачу всегда попадает тот, кто поднялся недостаточно высоко.
— То есть им все сойдет с рук?! — расстроилась я. — Дзагоев похитил меня, а этот Тигран ему помог!
— Он потерпел колоссальные убытки. Тебе необходимо скрыться, забыть, что ты была здесь, крутилась с ними в одном котле. Нужно начать новую жизнь, как можно дальше. Ранним утром я отвезу тебя в аэропорт, ты сядешь на самолет и улетишь. Все поняла?
— Почему все так сложно? А как же…
Как же Марат и наши отношения, пронеслось эхом в моей голове.
— Я прикрыл все, как мог, обратился за помощью к человеку, который был мне крупно должен. Дело пошло в обход моего непосредственного начальника.
— Это опасно?
— Лишь тем, что мне не стоит на него рассчитывать в дальнейшем. При первой же возможности он отвесит мне пинка под зад из органов, — пожал плечами отец. — Но главное, что ты вышла невредимой из этого шабаша. Такие девочки, чистые, неопытные, пропадают сотнями. Я рад, что этого не произошло. Пора двигаться дальше. Ты уедешь!
— Но я только узнала тебя. Неужели мы не будем общаться?
— Тебе стоит понять одно. Все эти люди, с которыми ты водилась, очень мстительные и злопамятные. Начнут искать виновного, кто слил информацию. Я представил так, словно все прошло по анонимной наводке… Твое имя нигде не засветилось. Я не стану оставлять следов, не хочу, чтобы они вышли на тебя. Так что придется на время тебе забыть и обо мне. Забыть обо всем. Начни с чистого листа. Так будет правильно.
— Я пропала из виду, но клуб накрыли. Думаешь, что они не свяжут эти события? — нервно переплела пальцы.
— Не свяжут, Тая. Я позаботился, чтобы на тебя не подумали, — уверенно произнес отец.
— Что ты сделал? — похолодела я.
— Представил все так, словно ты погибла.
В горле запульсировал комок.
— Я…
Резко земля ушла из-под ног, все вокруг потемнело.
— Тая… Очнись! Держись, держись, сейчас тебе помогут! — как сквозь вату донесся голос отца, а потом все окончательно нырнуло в темноту.
— Вы уверены, доктор?
— Уверен. Девушка беременна.
Пауза.
— Хорошо. Оставьте нас наедине…
Хлопнула дверь. Кто-то вышел. Я боялась открыть глаза, слушала звуки тяжелых, уверенных шагов отца.
Он думал и ходил по комнате кругами, потом опустился на кровать и скорбно сгорбился.
— Если бы я тебе сразу поверил, ничего этого не было, — вздохнул.
— Папа… — в горле запершило от этого слова.
— Тебя обижали? Делали дурное? — словно сквозь силу он произнес эти слова и посмотрел на меня глубоким взглядом.
Так странно. Уверена, что отец повидал всякое, но сейчас даже не мог спросить прямо, насиловали меня или нет.
— Нет, ничего дурного не было. То есть… почти не было.
Отец напрягся.
— Насилия не было, — поспешила уточнить я. — Имела в виду похищение. Это было страшно.
— А беременность? Как это вышло? Тебя принуждали?!
— Нет!
Судя по взгляду отца, он мне не поверил. Его взгляд налился нехорошим, темным, я поспешила разъяснить ситуацию, чтобы он не стал вредить Марату.
— Когда приехала в столицу, попала в неприятность, подружка подставила. Один мужчина спас меня, между нами возникло притяжение. Все по согласию. У нас были отношения, — произнесла я, удивившись, какими сухими и безэмоциональными были слова, и сколько за ними крылось всего.
— Хорошие отношения, — фыркнул отец, намекая, что мне грозила опасность.
— Все вышло из-под контроля. Может быть, он не желал… — начала я и осеклась, встретившись неуверенным взглядом с тяжелым взглядом отца, который сказал твердо.
— Тебе стоит забыть его.
— Но…
— Хочешь сохранить жизнь себе и малышу? Тогда вычеркни этого ублюдка из памяти.
Я была несогласна с отцом. Как можно вычеркнуть Марата из памяти?! А из сердца?
Оно уже тосковало и сжималось от боли.
Я сама предала Марата, оставила его.