Волосы — вдвое гуще, чем дома. Их каштановый цвет примерно на тон светлее. Объем дополнялся легкой волной.
Сафир постоянно прятала их под армейским головным убором, украшенным гербом Фаргаросы, а теперь они свободно и красиво струились по плечам.
Ресницы тоже были ярче и длиннее привычного: в моем мире я не могла добиться такого эффекта даже после подкрашивании тушью.
И тело не подкачало: грудь на размер полнее, бедра круче. Не пышка, нет. Но не худющая, «кожа да кости», как дома. Аппетитные формы были при мне.
Талия осиная. Осанка — как у королевы! Я свою угробила еще в детстве, за партой в школе.
Теперь понятно, почему генерал так отреагировал на пляже: в зеркале отражалась очень привлекательная девушка, хоть и одетая в слишком простое платье «для прислуги». Если добавить к образу еще и корсет, который вытолкнет грудь высоко в декольте, боюсь, генералу станет еще сложнее игнорировать мои «прелести».
Я усмехнулась, внезапно развеселившись от своих мыслей. Но услышала могучую поступь, которую не спутать ни с чем, и улыбка сменилась страхом. Меня ждет приговор.
Плечи моментально ссутулились, и я засуетилась, ища место, куда бы скромно присесть. Нехорошо, если мой тюремщик увидит, что я верчусь перед зеркалом, как беззаботная дурочка.
Когда Раштон Блэдмор вошел, я покорно сидела на краешке стула, опустив голову.
Ну, еще бы: его агрессивная аура буквально придавливала к земле. Никогда раньше ни с кем рядом я такого не чувствовала.
— Вот она, — хмуро пропустил генерал вперед себя невысокого мужчину лет тридцати пяти с блестящей лысой головой и татуировками на шее до самого подбородка.
На его шее висело что-то типа монокля, через плечо перекинут большой матерчатый мешок, расшитый замысловатыми узорами. Свободный серый балахон до самых пят подпоясан широким ремнем, на нем висело множество бутылочек и тряпичных мешочков.
Он чем-то отдаленно напомним мне монаха или отшельника, ну, или предводителя какой-нибудь странной секты. Я сразу догадалась, что это врач.
Вскочила, переплела от волнения пальцы и в ужасе уставилась на обоих мужчин. Что бы ни задумал генерал, вряд ли мне это понравится. Я чувствовала.
— Мило, — оценил меня «врач», зажав глазом монокль и разглядывая как под микроскопом. — Неплохо, неплохо.
К моему лицу от возмущения прилила кровь. Я словно вообще не была человеком в их глазах. Шпионкой, пленницей, ведьмой, товаром — кем угодно, только не человеком, у которого есть достоинство и права.
— Оставлю вас одних, — сказал генерал.
— Нет! — взвизгнула я.
Голос отчаянно задрожал. Я хотела сбежать, спрятаться, сражаться. Ну, или хотя бы знать точно, что мне предстоит.
Неужели даже никто не скажет? «Врач» пугал меня сейчас, пожалуй, даже сильнее, чем генерал!
— Кто это? Что происходит? Что со мной сделают? — закидала я лорда Блэдмора вопросами, встав за стулом и вцепившись в его спинку пальцами. — Я буду сопротивляться!
— Тебе же хуже, — остановился генерал и вперил в меня злобный взгляд, быстро наливающийся огнем.
Я обходила вокруг стола, стремясь все время оставаться как можно дальше от «врача». Сдаваться безропотно я уж точно не собиралась.
— Скажите! А не то…
— Что? — в голосе моего тюремщика не было ни капли сострадания, только свирепая ярость.
— То… то… — открывала и закрывала я рот, не зная, что буду делать в самом деле.
А что я могу? Только громко орать? Никто в этом месте меня не спасет. Я одна.
Как только я оказалась по ту сторону стола, где генерал, он схватил меня за кружевной ворот платья и грубо подтолкнул обратно внутрь шатра…
Я завизжала, когда поняла, что он тащит меня к кровати!
— Нет, нет!
Да разве кто меня слушал! Дракон попросту приподнял меня над полом и одним махом швырнул на покрывало.
Не успела я опомниться, он пригвоздил мои руки за запястья и навис сверху, пронзая взбешенным взглядом горящих глаз!
От брыканий юбка задралась, но именно это, похоже, «врачу» и было нужно.
— Не надо, пожалуйста! — умоляла я дракона пощадить меня, дергаясь как бабочка, пришпиленная к подушке, но он оставался непоколебим.
— Я должен знать, насколько ты опорочена, — процедил он сквозь зубы, показывая настоящий звериный оскал.
Вот черт, он считает меня потаскухой! Как, почему, за что он со мной так?
— Мог бы просто спросить! — в панике искала я ответ в памяти Сафир, девственница она или нет.