Я попытался вновь обрести нашу связь, ища истинную за пределами лагеря, леса, всей Фаргаросы… даже за границами Илькендара, куда бы она ни спряталась.
Но натыкался на непроходимый барьер, моя магия упиралась в него и пораженно отступала. Словно девчонки вообще нигде не было.
— Ерунда какая-то, — обратился я то ли к магу, то ли к несправедливой Вселенной. — Как такое возможно?
Халсьён медленно покачивал головой, хмурый и сосредоточенный на проблеме. Если кто-то и знал ответ, то только он.
Высший маг, лично служащий нашему королю, которого я «одолжил» ненадолго у старого друга в качестве исключения. Мой случай, все-таки, был крайне неординарным, обычный чародей тут бы не справился. И оказалось, что я был прав.
— О подобном я слышал лишь однажды, — заявил озабоченно Халсьён. — Но смогу узнать больше, только если вернусь в королевский замок и подниму архивы.
— То есть, появление и исчезновение метки — явление не редкое? Ты такое уже встречал?
— Нет, меня беспокоит другое, — покачал Халсьён седовласой головой. — И только сейчас я понял, что это может быть связано.
— О чем это ты? — сердито поторопил я, у меня никогда не хватало терпения на загадки.
Я требовал фактов немедленно, без ненужных расшаркиваний.
— О морнийском безумии, — сообщил Халсьён обыденно и начал складывать инструменты в мешок как ни в чем не бывало: осмотр он успел закончить до того как дева взбесилась.
Поорала, расслабилась и смирилась, а затем вдруг превратилась в фурию, прыгающую на моем столе.
Хотя уже и не прыгающую, ибо надолго ее не хватило: лоб от натуги покрылся капельками испарины, а меч перевесил и тяжело воткнулся в столешницу, пронзив толстенное дерево насквозь. Кроме меня, никто теперь его оттуда не вытащит, пусть даже не пытается.
— Не это ли безумие приводит к полной потере личности? — уточнил я, вспоминая симптомы болезни, о которой знал слишком мало: до наших земель она так и не добралась.
Вроде, самое частое — это потеря памяти и появление бреда…
— Именно оно, — кивнул маг в сторону ведьмы, которая изо всех сил тянула застрявший клинок и уже свирепо поглядывала на те, что висят на стенах. — Обратите внимание на ее поведение, генерал. Перед нами словно другой человек.
Я тоже заметил это. То ли ведьма была отличной актрисой, чуть не обведя меня вокруг пальца, пока притворялась испуганной пленницей. То ли Халсьён прав.
— Заболевшие ею с трудом узнают знакомых и родных, совершают несвойственные им поступки, принимают странные решения и вообще ведут себя не как обычно. Спустя какое-то время приходят в себя и клянутся, что не помнят, как все это творили. Иногда они рассказывают, что застряли в собственном сне и не могли проснуться. В том сне они посещают места, столь отличающиеся от родной земли, что даже описать порой их не в состоянии.
— А что именно рассказывают? — покачал я головой, предупреждая девицу суровым взглядом, что если она попробует схватить оружие с моей стены, я схвачу ее быстрее.
— Что очутились в маленькой коробке, из пределов которой не выбраться. Что видели железные кареты с огненными глазами и без лошадей. В общем, бред.
Точно, бред. Я перестал об этом думать тут же, как маг закончил.
— Эй! — обратил я внимание девицы на себя. Жестом обвел пространство шатра. — Ты понимаешь, зачем ты здесь?
Дерзко задрав подбородок, девчонка взглянула на меня так презрительно, словно это не я — герцог Блэдмор, страшный дракон, владелец необъятных деккирийских земель, генерал армии Фаргаросы и ее персональный пленитель. А она сама — как минимум, королева.
— Я не знаю, зачем тебе понадобилась, но если ты меня обрюхатишь, я от твоего ребенка избавлюсь, так и знай! — прошипела, зыркая исподлобья глазами.
Мои глаза налились кровью от столь наглого заявления. Злость, которую я только-только взял под контроль, взметнулась с новой, невообразимой силой. Она ослепила и дракона, и меня, кулаки в ярости сжались.
Это безрассудное обещание будет стоить ей жизни. Как минимум, мало-мальской свободы — на ближайшие девять месяцев.
Не хочет по-хорошему, придется привязать за ноги и за руки, да так и оставить до самых родов! Подальше от любых острых предметов и шанса как-либо себе навредить.
— Не спешите, мой генерал, — опустилась на мое вздувшееся запястье прохладная рука чародея, успокаивая закипевшую драконью кровь.
Я взглянул на Халсьёна как на врага, с трудом способный сосредоточиться на его словах. И все же… постарался.
— Она не в себе, лорд Блэдмор. Думаю, вам стоит подождать, прежде чем рубить сгоряча. Немного понаблюдайте. А я явлюсь сразу, как только узнаю побольше и о недуге, и об исчезающей метке. Терпения вам, генерал.