— Хорошо, — удовлетворился ответом генерал и понес меня в постель, а я с большим трудом осознала, что мой ответ получился крайне неполным.
Раштон думает, я была с Данатиелом в ту ночь. Я должна объяснить ему, что ничего между нами не было!
Глава 24. Ласковый зверь
Мои волосы разметались по подушке, прохладный шелк покрывала нежно лизнул по спине. Метка на руке вспыхнула, и ее магия растеклась по венам вязким теплом.
Красивое и суровое лицо генерала нависло надо мной, наполовину скрытое в каштановых кудрях, упавших вперед и ставших почти красными в свете здешних светильников. Мандариново-цитрусовый аромат окружил меня густым облаком.
Коснувшись волшебного камня, мужчина избавился от одежды в одно мгновение, и я восхищенно залюбовалась мускулами на его груди, плечах и руках.
Кожу местами покрывали витиеватые татуировки и вроде как руны. Видимые только вблизи, они то и дело тонули под красной чешуей. Вены на руках вздулись, в них тёк огонь, озаряя кожу изнутри.
— Твои слезы меня в этот раз не остановят, — жестко предупредил генерал, подтягивая меня под себя и расталкивая мои колени в стороны.
Большой член угрожающе торчал, готовясь пронзить меня. Розовая головка наполовину обнажена, венки выступили под кожей.
Мне было страшно смотреть вниз. Но я смотрела туда неотрывно, с ужасом и восхищением. Впечатляющее орудие: размером природа генерала одарила не только в росте.
Наверное, мне будет не просто больно, а очень больно. Как же это вытерпеть. Как заставить себя расслабиться, если страх сковал каждую клеточку.
Я больше не сопротивлялась. Просто ждала этого самого момента с тревогой, нормальной для первого раза любой девушки. Прислушивалась к ощущениям и готовилась потерпеть. Ничего ж не поделаешь, какой мир, такие и нравы.
Генерал не церемонился со мной в этот раз, не медлил. Учащенно дыша от возбуждения, направил член рукой, и меня коснулась его обжигающая плоть. Безошибочно нашла точку входа и надавила внутрь. Такая горячая и напористая, что первые несколько секунд показались мне даже… приятными.
Лорд Блэдмор замер, когда я вдруг пискнула и изогнулась на кровати, невольно стремясь избежать боли. Его дыхание потяжелело, а объятия стали в два раза крепче: он не позволил мне сбежать. Но сразу сдал назад, будто испугался моей бурной реакции. И боль тут же утихла.
— Проклятье, ты чиста… — посмотрел он вниз, и удивленный голос снова стал злым. — Какого дьявола, женщина? Я думал… Почему ты ничего не сказала?
Я задыхалась и дрожала в могучих руках, пыталась прийти в себя. Но не от боли — она уже прошла. Скорее, от неожиданности, от потрясения, что отделалась лишь легким испугом.
Я думала, что буду рыдать и корчиться на протяжении всей близости. Но, несмотря на ревность и злость, дракон не был грубым намеренно, не стал наказывать за пережитое унижение. Он даже теперь берег меня.
— Я говорила, но ты не слышал. Или не верил, — посмотрела я на мужчину, не сдержав две слезинки. — Но ты ведь и сам знал правду…
— Знал? — поджал губы Раштон, сердясь.
— Да. Право первой ночи! Ты бы не стал заявлять его, если бы где-то в глубине души не считал меня все еще девственницей, — я осторожно приложила ладошку к пышущей жаром, часто вздымающейся груди. — Признай: ревность ослепила тебя на время.
— Ревность? — дракон изогнул бровь и усмехнулся, правда, как-то совсем невесело.
— Ну, или собственнический инстинкт, чувство соперничества — выбирай, — скованно пожала плечами я.
Несколько секунд мы смотрели глаза в глаза. Не знаю, откуда во мне взялась эта смелость. А затем мужчину будто сломали.
Раштон вздохнул и кончиками пальцев аккуратно смахнул влагу с моих щек. Коснулся виска, щеки так нежно и трепетно, что у меня сбилось дыхание.
В промежности немножко саднило, но теперь туда прилила кровь, и внутри вдруг стало так горячо. Мое дыхание участилось.
Дракон заметил мою реакцию: его глаза вспыхнули. И мои щеки от смущения — тоже. Как неловко.
Огромная ладонь скользнула вниз по шее, оставляя на коже пульсирующий след, и накрыла грудь. Огладила ее и помяла так приятно, что сдерживать дыхание стало еще сложнее.
А затем горячие губы сомкнулись на соске, и я улетела в небеса. Все тело взорвалось от электрических импульсов, бьющих прямо в промежность и почти срывающих с моих губ звуки. Но не боли, а наслаждения.
Раштон переключился на вторую грудь, и теперь я приняла его ласку благосклонно: захлебнувшись стоном, изогнулась от удовольствия и прикрыла глаза.