Взгляд мужчины обжигал первобытной страстью, с учащенным дыханием вылетали огненные искры, капельки пота на лбу и висках испарялись за считанные мгновения.
— Твоя, — согласилась я, бесстрашно глядя на вертикальный зрачок, пульсирующий в оранжевом огне, и дракон с рычанием прижал меня к себе, завершая наш священный ритуал собственной разрядкой.
Чувствуя себя счастливой лужицей, растекшейся от наслаждения по кровати, я с удивлением и даже почти обожанием наблюдала за своим первым мужчиной. Который ни единожды за эту ночь доказал, что первый раз может быть потрясающе приятным, а боль — забытой спустя несколько минут.
Стены шатра уже подсветило снаружи солнце: наступал рассвет. Соловьи заливались красивыми трелями. Пахло свежестью утра, а еще кедром и мандарином, как всегда. Только теперь этот запах не пугал меня, а стал родным и уютным.
Раштон Блэдмор молча поднялся с кровати и прикосновением к камню в волосах облачился в военную форму. И теперь спокойно и мрачно нацеплял пояс и убирал в ножны валяющийся меч.
Ни слова мне не сказав, даже не взглянув больше в мою сторону, он направился к выходу.
Несколько секунд я смотрела ему вслед растерянно, а затем меня будто током ударило: сердце запнулось и провалилось вниз. Внутри образовалась какая-то тяжелая пустота, какое-то предчувствие беды.
Я резко села, натянув до груди покрывало, и открывала рот как немая рыбина.
— Эй, а как же я? — сипло произнесла в спину мужчине, не понимая, что сейчас происходит. Почему он просто уходит?
Раштон даже не замедлился, ступая прочь широкими и уверенными шагами.
— Ты замужем, — бросил так, словно это моя вина. — Мои поздравления.
Он свое дело сделал, и ему все равно, что дальше будет со мной? Я ему не нужна? Как так-то?
Я думала, так поступают только мужчины в моем мире. А здесь, где они носятся с девичьей репутацией как с писаной торбой, относятся к дамам соответственно. Но не тут-то было.
Весь мой мир, все мое обретенное этой ночью счастье будто рухнули и разбились вдребезги.
Я чувствовала себя использованной, оскорбленной и униженной. Словно меня только что отымели и втоптали в грязь.
Когда шаги генерала затихли вдали, и в шатер осторожно вошел мой законный муж, я горько зарыдала, сжимая разрывающую на части грудь.
Мне хотелось исчезнуть с лица земли, никогда не существовать. Ни здесь, ни в своем мире. Мне было так больно!
— Я не очень понимаю, что здесь произошло, — заговорил со мной Дэн очень серьезно и как-то официально.
Подал мне чашку остывшего чая, но я отказалась. Судорожно всхлипывая и трясясь, вытирала льющиеся ручьем слезы шелковым покрывалом, которое не впитывало, а только размазывало влагу.
— Чего непонятного-то! — выкрикнула я зло.
Эльф вздрогнул, но остался стоять передо мной, как вымуштрованный солдат. Светлые локоны ровно лежали за плечами, кончики заостренных ушей торчали из волос.
— Я имею в виду, мэм: я не знаю, как и почему стал вашим мужем, — медленно произнес он, объясняя это, как дурочке. — Но раз уж я им стал, вы должны знать: эти браслеты я могу снять и освободить вас от него.
От шока мои слезы пересохли и я перестала дрожать. Не из-за браслетов, нет! Смысл обещания эльфа до меня еще попросту не дошел!
Мой шок относился к тому, что я все еще была здесь. Дэн вернулся домой! А я — нет.
Глава 26. Ревность и мораль
Столько вопросов и ни одного ответа.
Дэн ушел, а я снова осталась в этом странном мире. Это плохо.
Сможет ли отчим позаботиться обо мне, лежащей там без сознания? Страх невольно заскреб изнутри: что если Денис решит воспользоваться моим бесчувственным телом?!
Да нет, ну не до такой же степени он извращенец… А если?!
Чертовы браслеты надо снять, или я никогда не вернусь домой. Теперь я верила в существование магии всем сердцем. Как же тут не поверишь?
Я посмотрела на тяжелые ободки с ненавистью и опаской, вспоминая всё, что сказал мне о них Данатиел. Чтобы их снять, нужна или драконья магия, или драконья кровь. Мне нужно ее как-то собрать.
Он как себе вообще это представляет? Что я попрошу генерала подышать пламенем в бутылку, и тот с легкостью согласится? Или что пырну скалу Блэдмора ножом и спокойно соберу капающую кровь?
А тот будет стоять и спокойно на это смотреть: «Да, детка, бери, сколько хочешь, мне ничего для тебя не жалко»! Пф.
Да его шкуру и обычный нож, скорее всего, не пробьет! Там же чешуя перекатывается и, чуть что, защищает хозяина.
Однако если я хочу освободиться, мне придется что-то придумать.