Не успела я осознать все это, как он поднял меня и рывком усадил на тумбу. Раздвинул мне ноги и дернул меня на себя. Сжал волосы и, черт его дери, укусил за шею!
И, боже ты мой, как сильно я хотела в этот момент, чтобы его страсть была правдой. Чтоб я была нужна ему, как женщина, чтоб он и в самом деле хотел меня так сильно.
И чтоб его касания были нежными и заботливыми, а не похожими на извращенное наказание за мое непослушание, как сейчас.
— Вы уже использовали своё право, — толкала я мужчину от себя, хотя голос дрожал. — Я замужем. Вы не можете сделать это со мной еще раз…
При этом льнула к его могучей фигуре и задыхалась от каждой грубой ласки, желая большего.
Но нет, так не пойдет, дракон. Я не такая! Я тебе не шлюха!
Генерал замер и несколько секунд не шевелился вообще. Превратился в глыбу. Только дышал часто и тяжело мне в ухо.
— Ты слишком высокого о себе мнения, ведьма, — вдруг процедил он почти ровным голосом.
Чуть отодвинувшись на напряженных руках, стоящих по обе стороны от меня, уставился немигающим, полыхающим взглядом, который уже начал угасать.
— Запомни это сейчас хорошенько: тебя хочу не я, а мой дракон, — проговорил холодно и отчужденно. — И он под моим полным контролем.
Вертикальный зрачок пришел в норму прямо на моих глазах, а радужка стала карей.
— Прикройся, — рявкнул он, отталкиваясь назад и освобождая мне путь, — живо!
Больше меня уговаривать не пришлось: он не оставил выбора.
— И кстати, — проговорил генерал низким, предупреждающим голосом, когда я уже надела чертово платье и направилась к выходу из шатра с гордо поднятой головой. — Если я узнаю, что ты делишь с мужем постель, я убью вас обоих. Пока не родится дракон, ты только моя.
Из генеральского шатра я убегала в слезах.
Новое платье противно кололо кожу, будто было сделано из стекла. Я ненавидела и то, что мне пришлось надеть его, сделать это под пристальным взором мужчины. И самого Блэдмора я ненавидела тоже. Мерзкий, наглый, отвратительный дракон!
Метка жгла, но мне было плевать, если «истинности» мои мысли не нравятся. Я не хочу быть связанной с тем, кто ведет себя, как тиран, никакой магией. Я хочу снять дурацкие браслеты и сбежать!
— Данатиел! — ворвалась я в наш брачный шатер, куда сразу после свадьбы перенесли все наши вещи, обязывая нас жить вместе.
По крайней мере, весь медовый месяц, который не отменялся даже во время войны. Таков был закон. Потом я могла отправиться домой и ждать мужа там.
Эльф вытаращился на меня в таком ужасе, что я невольно затормозила. Он отступил назад, будто выдерживал между нами дистанцию и не собирался подпускать ближе двух метров.
И я с раздражением осознала, что Блэдмор, по-видимому, уже переговорил и с ним.
Интересно, как это звучало?
«Слушай сюда, солдат. Ты не будешь спать со свой женой, или я…».
Вот же гад!
— Вы добыли кровь, мэм? — сухо спросил мой новоиспеченный муж, поняв по моему виду, от кого я явилась в таком лихорадочном и растрепанном состоянии.
— Драконья магия или драконья кровь? То есть, какая-то его часть? — задыхаясь от бега, выдала я. И следующими словами шокировала майора так, что у него чуть не вывалились глаза: — А его семя подойдет?
Надеюсь, оно во мне еще осталось!
Глава 28. Боль
— Раштон~
— Нам следует отступить, — весомо предложил полковник Диверли.
Седой, суровый воин и старый друг отца, опыту которого я мог доверять.
Вместе с Восточным корпусом он присоединился к нам пару недель назад. Западный корпус подступил к Аррексу с противоположной стороны.
Мы сосредоточили вокруг города огромные военные силы, но это не помогло. Чертова магическая завеса продолжала расширяться, и ничто живое не могло сквозь нее проникнуть.
Я не брошу сотни своих солдат на верную смерть, даже если тысяча первый ослабит защиту и остальные смогут прорваться. А что если нет?
— Удалось Халсьёну призвать Старцев? — поинтересовался Диверли устало. Череда неудач вымотала нас всех.
Все могущественные колдуны уходили доживать свои последние годы на Тибуту — самую высокую гору Илькендара, конус которой можно было разглядеть практически из всех королевств. Исчезая в снегах, они становились частью легенды, святыми.
Но никто в самом не знал, умерли они или до сих пор живы. Растворились в эфире, наполнив его своей Силой, стали частью магии? Или просто живут на вершине горы, перейдя в какое-то иное состояние?
Смертность магов всегда была очень условной, и когда происходило что-то из ряда вон выходящее, Святых Старцев можно было призвать.