Он заставил меня надеть красивое, дорогое платье, лишь бы я не разгуливала по лагерю в чьих-то обносках и заляпанном переднике. А теперь что? Я снова в солдатском исподнем, которое к тому же месяц не стирано!
— Ты куда это, — произнес Блэдмор угрожающе, когда я поднялась и тихонько пошлепала к воде, твердо намеренная привести себя, блин, в порядок.
— Топиться или сбегать не собираюсь, — буркнула я ворчливо и, вздохнув, стащила через голову рубашку. Оставила ее на траве.
Лето было в самом разгаре, ночь удушливая. Водичка как парное молоко. Пушистый початок камыша вполне сошел за мочалку. Мне сразу стало гораздо лучше.
Я ойкнула и испуганно задышала, почувствовав прикосновение могучего, обнаженного тела к своей спине. Огромные ручищи обвили талию, не дав отшатнуться, и я застыла, не понимая, что происходит.
Лорд Блэдмор неторопливо и вдумчиво гладил меня везде, будто изучал заново мое тело, каждый его забытый сантиметр. Его дыхание участилось, теплом щекоча мой затылок и выступающее над водой плечо.
— Что ты делаешь… — с трудом узнала я свой задрожавший голос, мягко противясь ласке, потому что внезапная слабость мешала бороться по-настоящему.
Его прикосновения сводили с ума. Нежные, они действовали куда эффективнее, чем напористые.
— Использую своё право, — низко и раскатисто прорычал генерал, скользнув пальцами меж моих ног, и я не смогла сдержать стон.
Половые губы отзывчиво налились тяжестью в ответ на поглаживание, приятное покалывание распространялось от клитора во все стороны, в ноги и внутрь. Глаза сами собой закрылись, голова запрокинулась и опустилась на широкое плечо.
О боже мой, дай мне сил устоять!
— Я замужем, — хрипло напомнила я, что свое право он давным-давно использовал.
— Ненадолго, — пообещал Раштон так жестко, что я искренне посочувствовала майору.
— Но пока он жив, он все еще мой законный муж, — повторила твердо.
Я принадлежала другому, пусть даже и не в физическом смысле. Хоть я и родилась в более прогрессивном мире, воспитана была правильной девочкой.
Развернув к себе лицом, генерал сжал волосы на моем затылке. Не причинял боли, но и не позволял вырваться. Показал наглядно, кому тут на самом деле принадлежит власть.
Подняв мою руку над водой, обвел большим пальцем метку, которая в ответ тут же засветилась.
— По закону истинность является первостепенной, — объяснил он почти терпеливо. — Она аннулирует брак, вас разведут в любой момент, по первому же моему требованию. Поверь мне, возражать против этого твой недомуж не станет.
Ну, еще бы. Бедный эльф и тогда был насмерть перепуган, а за месяц генерал наверняка его до инфаркта довел угрозами.
— Вот когда разведут, тогда и погово…
Я заткнулась в ответ на раздраженный, угрожающий рык, меня накрыл страх.
В свете луны увидела, как вытянулся зрачок, как выражение глаз стало терять признаки человечности…
Глава 34. Я не такая
— Вот когда разведут, тогда и поговорим…
Я заткнулась в ответ на раздраженный, угрожающий рык, меня накрыл страх.
В свете луны увидела, как вытянулся зрачок, как выражение глаз стало терять признаки человечности…
Радужка засветилась оранжевым, но еле-еле, как будто ей не хватало заряда.
— Не стоило разгуливать передо мной голой, если ты этого не хотела, — обхватил генерал ладонями мое лицо, придерживая меня над водой и не давая отплыть.
Приехали, еще и виноватой меня сделал! Никак мне не запомнить эти нравы: мужик увидел женщину голой — мужик захотел и взял?!
— А почему у тебя такой нет? — обратила я внимание на несправедливость: ни на одном из запястий мужчины не было метки. Только у меня.
Будто я — его вещь, имеющая клеймо. Я принадлежу ему, но он мне — нет.
— Потому что! — не стал он отвечать, разозлившись.
— Нет, не смей… — мой протест дракон подавил, прижавшись к губам.
Так сладко и мучительно он меня еще не целовал. Я потеряла связь с реальностью, пока он терзал мои губы своими и трахал мой рот языком. И как у него получалось делать это настолько хорошо?
Я то упиралась в широкую грудь, пытаясь создать расстояние между нами. И тогда Раштон, утробно рыча, резко встряхивал меня.
Мои руки подламывались, и на миг я прижималась к горячему телу. Внушающий трепет член упирался в мой живот, и я задыхалась… то ли от возбуждения, то ли от ужаса, что не могу остановить это.
То я со стоном сдавалась, сама обвивала могучую шею руками и вплетала пальцы в густые, тяжелые от воды кудри дракона. Тогда он довольно урчал и становился нежным, будто кот, которого приласкали за ушами. От этого звука мое сопротивление таяло даже быстрее, чем от уверенного мужского напора.