Нда, звучало как-то совсем не очень. Но не убивать же за это!
Впрочем, я заткнулась. Ничего уже не поделаешь, и мне придется смириться рано или поздно.
Своих проблем полно. За нами наверняка устроят погоню, а мы шли по лесу едва-едва.
Раштон был слаб, хрипло дышал. Постоянно останавливался, опирался на дерево и копил силы. Так мы до своих не доберемся никогда.
Мы отошли от барьера примерно на километр, когда колени подкосились, и мой дракон тяжело сполз на землю, прислонившись к стволу спиной.
Я сразу подбежала к нему, позабыв обо всем на свете. Подобрала юбки и упала рядом, испуганно заглядывая в измученное, обожженное лицо.
— Не двигайся! — приказала я и стала расстегивать рваный мундир, но Раштон перехватил мою руку.
— Прости, дорогая, — тихо произнес он, пугая слишком усталым выражением глаз, — но дальше ты пойдешь одна.
— Да ни за что на свете! — возмутилась я искренне.
И вновь настойчиво вцепилась в пуговицы мундира.
Рана оказалась сквозной. Надрез сантиметров семь ровно напротив сердца — уж мне ли не знать! Выходное отверстие на спине — чуть меньше.
Кровь понемногу вытекала, края не затягивались и не заживали, и мои руки тут же стали красными и липкими. Желудок вывернуло бы наизнанку, если бы в нем хоть что-то было.
— Ну, вот ты и добилась своего, ведьма, — мрачно следил генерал за моей нелепой попыткой остановить кровь ладонями. — Можешь просто не суетиться. Еще немного подождешь — и ты свободна.
— Что? — растерялась я на мгновение.
Слезы закапали сами собой, их было не остановить.
— Ты дурак? — мне захотелось ударить его за такие слова чем-то тяжелым.
— Ты ведь знаешь, что живым я не отпустил бы тебя никогда? Не по-настоящему, — произнес мужчина с угрозой. — Даже если б отправил тебя на другой конец Илькендара, я бы нашел предлог заявляться к тебе. А мужья…
Ах, если б он знал, как я хотела, чтобы он никогда меня не отпускал! Вот только не как свою пленницу, а как любимую женщину.
— Больше никаких мужей, Сафи, если не хочешь им участи своего эльфа!
Я сглотнула: лучше б не напоминал.
— Я никогда не желала тебе смерти, — покачала я головой и, осознав тщетность лечения ладонями, решила-таки заняться раной посерьезнее.
Полезла в карманы камзола и брюк, ища спички или чем тут обычно разжигают костры. Еще ни разу мне не приходилось делать это самой.
Прижигание раны поможет остановить кровь. Хотя, конечно, операция была бы вернее. Внутреннее кровотечение продолжится, пока Раш не умрет.
— Если не желала, зачем побежала в плен к врагу?
— Для умирающего у тебя слишком ясные глаза и многовато сарказма, — поджала я губы и начала дергать свою юбку, чтобы сделать из подола повязку, как в фильмах показывали.
Там это выглядело легко. А на деле руки у меня дрожали, не слушались, а пальцы были слишком слабыми.
Лорд Блэдмор опять накрыл мою ладонь своей, останавливая суету. Кончики его пальцев показались мне ледяными, хотя всегда были горячими. Плохой симптом.
— Послушай, Сафи. Иди одна, отыщи лагерь, приведи помощь. Может, успеешь.
— Я ни за что тебя не оставлю, — гневно перебила его я. — К тому же, ты переоцениваешь мои навыки ориентирования! Я никогда не найду лагерь, просто заблужусь или меня волки съедят.
Приподнялась и заключила лицо мужчины в ладони, стараясь касаться обожженной кожи бережно.
— Тебе никак нельзя умирать! Ты должен жить, чтобы отвести нас с ребенком в безопасное место, надеть на меня свои чертовы браслеты и больше никуда не отпускать! Кстати, где они?
Не без труда он вытащил из кармана ободки и протянул мне. Я нацепила их на запястья и вопросительно взглянула на мужчину, который не спешил меня пленить.
— Для их активации нужна драконья магия, которую я всю потратил на барьер и поддержание жизни, — горько скривил он уголки губ. — Сейчас это просто бесполезные побрякушки.
— Ну почему же ты такой упрямый! — разозлилась я и обнажила его запястье, демонстрируя ровную кожу. Слезы снова ручьем покатились и глаз. — Ты знаешь, что должен сделать, чтобы исцелиться! Всего лишь признать, что я тебе дорога. Неужели лучше смерть, чем наша метка истинности? Какими бы ни были слабыми твои чувства ко мне, позволь себе ощутить их, если не ради меня и сына, то хотя бы ради собственного спасения. Хватит, хватит упрямиться! Прими нашу связь, прекрати бороться с ней!