- Начинаем, - отдал короткий приказ Торонт и сдернул простынь с роженицы.
Вокруг кровати с приготовленными инструментами, размещенными на полотенцах, разместились помощницы. Их строгие лица не выказывали никакого волнения, сосредоточенное выражение говорило о готовности и решимости перед предстоящей операцией.
- Торонт, ты уверен, что нет никаких шансов? – раздался хриплый голос Дрегаса из дальнего угла, где он сидел в глубоком кресле, и тихо, но очень внимательно следил за всем происходящим.
- Да, Дрегас, - обернувшись к своему другу строго произнес целитель, - Но Ингрид будет жить. Это я тебе обещаю.
Легка улыбка скользнула по губам уверенного мужчины и он больше не отвлекался ни на что постороннее в этой комнате. Целителю предстояла тяжелая операция по извлечению плода из чрева роженицы, а затем спасение ее жизни.
Дрегас стиснул подлокотники, едва завидел небольшой замах короткого целительского ножа, сверкающего на лезвии магией. Ингрид тяжело застонала, а после, одним прикосновением руки одной из помощниц, провалилась в спасительный сон.
- Слишком слаба, - без эмоций произнес Торонт.
- Она выживет? – подскочил на ноги Дрегас.
- Да! Бездна, тебя побери, Дрегас! Я сказал, что Ингрид будет жить! – рявкнул на своего друга целитель.
После этих слов мужчина остался стоять на том же месте, не в силах сесть обратно в кресло и отвести встревоженный взгляд от происходившего. Его высокий рост позволял видеть все, что происходило за спинами помощниц целителя. Дрегас сжимал и разжимал кулаки, понимая всю свою беспомощность. У него есть магия, ее сила огромна, но он ничем помочь не может.
- Ребенка извлекли, - раздались слова несколько взволнованным голосом Торонта, и мужчина обернулся к своему другу, держа на руках безжизненное тело младенца.
Это был дракон. Маленький, с крохотными, не развитыми крыльями. Его глаза закрыты, тело не покрыто чешуей, крохотные лапы лишь с едва намеченными когтями.
- Отдай его мне! – буквально в один шаг ринулся к целителю несчастный отец.
- Дрегас, ты не можешь ему помочь. Он мертв, - покачал головой Торонт.
Но отец-дракон не желал ничего слушать. Он перехватил безжизненное тельце своего ребенка и прижал к себе.
- Он – дракон! И моя магия может ему помочь, - резко сказал Дрегас.
- Без шансов, - с сожалением произнес Торонт, - Ему нужен был еще один оборот, чтобы родиться человеком.
Но отец-дракон его уже не слушал, в его сердце поселилась крохотная искра надежды, что есть шанс, да пусть даже хоть четверть шанса! Ведь эго сын – дракон, и его магия теперь может сделать хоть что-то.
Дрегас вливал в безжизненное тельце свою силу и магию, становился с ним единым целым. Он чувствовал своего сына. Как расправляются легкие, напряглись мышцы сердца, подчиняясь невероятной силе духа. Отец старался, он ощущал ребенка, как самого себя, стал с ним единым целым. И сердце стукнуло раз, потом другой и еще. Мужчина радостно посмотрел на Торонта :
- Его сердце стучит!
- Твоя магия его заставляет работать, но это не жизнь, - с сочувствием произнес друг.
Как целитель он понимал всю тщетность попыток. Ингрид – человек, а Дрегас – дракон. Их ребенок должен был пройти все пять оборотов в теле матери, чтобы родиться здоровым. Женщина может родить только человека. Опасными периодами во время беременности были именно те моменты, когда ребенок был в виде дракона. Человеческий организм отторгал плод, как инородный. Что сейчас и произошло.
- Работаем дальше, - отвернувшись от потерявшего всяческую надежду отца-дракона, приказал Торонт.
Операция шла своим чередом. Помощницы со знанием дела сшивали все слои тканей от стенок матки до внешнего слоя кожи, а целитель накладывал заклинания, помогающие швам заживляться быстрее. Сосредоточенно, быстро и очень умело. Каждый знал свое дело и действовал на подхвате у другого.
- Все, - наконец произнес Торонт и повернулся к своему другу.
Дрегас продолжал стоять со своим мертвым ребенком на руках. Он не оставил попыток возродить сына, но вскоре ему пришлось признать правоту целителя – только магия заставляла биться сердце младенца. Этот мальчик никогда не вырастет, не расправит крылья в небесах и не сможет ощутить сладость полета над облаками.