— А вы проверьте! — зло предложила я. — Для вас ничего святого нет. Вы и в чужую квартиру вошли, как к себе домой, можете ещё и чаю себе налить, и в холодильник заглянуть без разрешения!
— Не трынди. Гонор сбавь. Для тебя это может плохо кончиться.
Я нашла нужные документы и придвинула их к мужчине, объясняя:
— Это свидетельство о заключении брака… Это документы, которые я получила при оформлении опеки. Это расписки, которые подписывал Антон.
Мужчина провёл медленный, изучающий взгляд по всем бумагам, выставил локти на стол, посмотрел мне в глаза и задал короткий, но ёмкий вопрос:
— И чё?
Я оторопела.
— То есть… Как это? Вот видите же, что я — фиктивная жена Антона.
— Пле-вать. У этого резинового изделия номер два, как выяснилось, нет близких родственников в этом городе. Кроме тебя, супружницы.
— Но я не родственница! Брак фиктивный.
— Зато долги Антона — настоящие. Он угнал мою тачку. В тачке лежала внушительная сумма денег. Не только моих денег. Разумеется, чтобы не было неприятностей, я возместил урон. Потому что нехорошо серьёзных людей подводить. Но теперь Антон мне должен. По-крупному. Ему придётся ответить.
Незнакомец хрустнул внушительными кулаками. Этот угрожающий звук отдался внутри меня ледяным холодом и сильной дрожью.
Я поняла, что мне угрожает серьёзная опасность.
Прямо сейчас поняла.
До этого момента считала, что смогу доказать бандиту свою непричастность. Но оказывается, ему глубоко наплевать, кого прессинговать, чтобы добиться правды.
— Я…
Слёзы собрались у меня на глазах. Чтобы занять чем-то свои руки, я начала раскладывать документы обратно по нужным прозрачным пластиковым отделениям.
— Так что, Соловьёва, в твоей голове проясняется ситуация? Вспоминаешь нужные сведения? Или как? — начал подгонять меня мужчина.
— Или как, — всхлипнула я. — Мне нечего вам сказать. Совсем нечего.
— Плохо, — деланно грустно вздохнул мужчина.
Он огляделся и фыркнул:
— Твоя халупа обшарпанная, подъезд котами насквозь проссатый… Почти бомжатник. Такую дорого не продашь… — он поскрёб густую бороду пальцами. — Даже если твою микроскопическую дачу в Запердыщинске продать, много денег не соберётся.
— В Заречинске, — поправила автоматически.
Давала о себе знать учительская привычка поправлять учеников. Только этого опасного человека вряд ли можно было принять даже за студента, не говоря уже о том, чтобы ошибиться и назвать его учеником старших классов, где я преподавала химию.
— Один фиг, денег кот наплакал. Чем расплачиваться будешь, Мария? — поинтересовался мужчина и пристально посмотрел на меня нехорошим, раздевающим взглядом. — Смотрю, ты к запасному варианту уже подготовилась, — кивнул на меня.
Я нахмурилась, не понимая, что он имеет в виду.
— Наверное, у тебя реально с этим Антоном ничего не было. Иначе какая баба, имеющая мужика, такой стрёмный лифчик на себя натянет?
Откуда он знает, какой бюстгальтер на мне был надет?
И только спустя секунду я поняла, в чём было дело.
Моя серая блузка была расстёгнута, почти до самого пупка!
Как это случилось?
Наверняка, при падении со стула молния вниз разъехалась и показала грубияну мой светло-серый хлопковый бюстгальтер. Очень простой и, откровенно говоря, бывший в носке уже не первый год.
Я сердито дёрнула вверх «собачку» и... вообще оторвала её. Пришлось зажать замочек пальцами и вести его вверх, почти насильно, под насмешливым взглядом мужчины.
Мужчина придвинулся ко мне ближе и обжёг запретным, пряным жаром большого сильного тела. Он чувствовался даже сквозь кожаную куртку, которую незнакомец так и не удосужился снять.
У меня внезапно пересохло во рту, когда его пальцы коснулись локтя...
=4=
=4=
Прикосновение было небрежным и лёгким, почти аккуратным, если бы не шершавые подушечки пальцев, которые царапали кожу даже через ткань блузки.
Мужчина провёл пальцы вверх по руке, до самого плеча, пощекотал шею, вызвав у меня табун мурашек и вихрь противоречивых ощущений.
Я ещё не имела близких отношений с мужчинами, тем более, с такими, как он.
Бандит обхватил моё лицо за подбородок и повертел из стороны в сторону.
— Жаль будет мордашку портить. Я бы даже сказал, что ты на разок попользоваться сойдёшь. Если перед этим подкрасить и приодеть, — ухмыльнулся.
Опустил руку, но продолжал буравить взглядом.
Потом он внезапно спросил: