Которого нет здесь, под палящим солнцем пустыни…
Сейчас же я ем без особого энтузиазма, бросая осторожные взгляды на сестру, которая ударяет меня ногой под столом, будто говоря, чтобы расслабилась.
Если Каролина и была в истерике, то сейчас никто подобного даже не заподозрит. Она улыбается весело и непринужденно.
А я осознаю: неизвестно, что происходит в нашем доме…
— Как твоя учеба, Мелина? — спрашивает отец и смотрит на меня внимательно, через весь стол, делая глоток воды из хрустального фужера.
— Все хорошо, отец… У меня, честно говоря, сессия на носу и сейчас серьезный этап учебы… весть о свадьбе сестры была неожиданной…
Отвечаю как можно более осторожно, и папа кивает.
— Для нас также известие весьма приятное. Это честь для семьи. Каролина — гордость моего дома…
Выговаривает отец и взгляда темных глаз с меня не сводит, потому что я… я его надежд не оправдала, потому что слишком своевольная и никогда… как и мама, не смогла бы принять определенных вещей…
— Мелина, ты сделала операцию? — резко вклинивается в разговор Фатима. — Я помню, что ты носила очки с толстыми окулярами…
Вскидываю брови и удивленно смотрю на эту молодую женщину с узкими змеиными губами.
— Просто линзы сейчас… прогресс не стоит на месте… — отвечаю, растягивая губы в улыбке, которая скорее холодная и ледяная, нежели приветливая.
— Ясно…
Отвечает, так же улыбнувшись. Будто еще раз дает понять, что хоть мы с Карой и близняшки, и действительно очень похожи, но я… я всегда была в тени сестры. Она была с детства яркой, активной, все же она старше меня на пятнадцать минут, может, причина в этом, а вот я всегда была тихоней, ну и у меня проблемы со зрением в отличие от Кары.
Поэтому в обычной жизни я ношу очки, иногда, как сегодня, линзы, не сильно увлекаюсь косметикой и не в тусовке звонких сокурсниц.
Но вместе с этим характер у меня мамин. Упертый. Гордый. Вольный.
Каролина умеет адаптироваться, она конформист скорее, а вот мое молчаливое «нет» никогда не станет «да»…
Ужин заканчивается. Отец рассказывает о новых контрактах. За последние несколько лет его бизнес развился, и он расширил свои капиталы, приобрел землю очень обширную…
— Моя Каролина уйдет в дом шейха с хорошим приданым, как истинная родовитая девушка…
Оставляю эти слова без комментария. Мы с мамой живем скромно. Она работает учителем в школе, я учусь и подрабатываю.
Мама отказалась от всего, что имела… а я закатила истерику и вцепилась в нее, не желая отпускать…
Не хочу вспоминать… больно это все…
Вновь бросаю взгляд на Фатиму, которая увешана драгоценностями, как новогодняя елка гирляндами. Широкие браслеты украшают тонкие запястья, на шее сверкают бриллианты…
Ухмыляюсь. Кажется, не столь уверена в себе новая жена моего отца…
Есть один закон в мире Востока, о котором мало кто знает… но… это не означает, что его нет…
Если муж произнесет «талак» три раза при свидетелях, то пара будет разведена, а женщина сможет унести с собой лишь то, что на ней, поэтому еще с древности многие женщины обвешивались драгоценностями так, что шею к земле тянуло, но это скорее из определенной безопасности, потому что унесет в этом случае уже бывшая жена только то, что на ней…
Вот и Фатима увешана драгоценностями, интересно, с чего?!
— Ужин действительно замечательный, — подает голос мама и обращает взгляд на мою нянечку, которая подошла с хрустальным графином и наливает воду в ее бокал, — благодарю, Айша…
И не поймешь, кого в действительности мама поблагодарила: Фатиму или пухленькую женщину с добрым лицом…
Я знаю, что вторую…
— Я распорядилась подготовить ваши комнаты, — вновь берет слово Фатима.
— Если Мелина захочет остаться в доме отца, это ее выбор, — отвечает мама, — но я поеду в отель.
— Нет! — ровно и твердо произносит отец, а его глаза сужаются, когда он на маму смотрит. — Ты же знаешь, Аглая, что свадьба — это целый обряд и ритуал, имеющий свои особенности!
— Да-да! Самир прав! Мы не можем позволить, чтобы мать невесты, которая вскоре породнится с родом шейха Аяз бен Назир аль Макадума, жила в отеле! Это вопрос репутации Каролины, Аглая! Будущей законной жены шейха
Приподнимаю бровь. Прыть Фатимы удивляет. Кажется, желание породниться с влиятельным шейхом заставляет даже жену моего отца наступить на свое горло и спрятать ядовитое жало змеи подальше.
Мама медлит. Я буквально кожей ощущаю, насколько ей сложно согласиться на настойчивую просьбу бывшего мужа. Она переводит тревожный взгляд на Каролину, которая говорит едва слышно: