Верзилы, что всегда находятся со мной — молчат. Ведь начальник далеко за границей, зато рядом его сестра. Придушу. Успею это сделать, до того как в Россию прибудет старший брат, чтобы сделать со мной то же самое.
Врать про сбежавшего отца бесполезно, все равно правда раскроется. И тогда, земля содрогнется, брат не простит мне ошибку. Сладкую ошибку, пропитанную томным запахом Фархада. Что будет дальше? Не знаю. А пока “давление”. Да.
— Гадство… — глухо хрипит Женька. — Как, только — так сразу. Поняла меня? Ты должна вернуться в Грецию, подальше от всяких. — Приподнимает бровь, корчит физиономию. — И да, Вик, следи за питанием, а то щеки скоро в экран не поместятся.
— Я тебя тоже люблю!
Захлопываю крышку ноутбука, глубоко дышу через рот.
Спокойно Виктория, и это пройдет.
Мысленно вспоминаю изречения царя Соломона, придерживаюсь за столешницу, поднимаюсь на ноги. Я кладу руку на живот и говорю Кармию Россу, что мама за него зубами глотки грызть будет. Мамы они такие. Это вам не шуточки.
Мой сын будет носить фамилию Росс. Он вырастет достойным человеком, в отличие от папаши. Хотя, возможно, я выскребу из Фархада алименты. Лет так через шестнадцать. Не денег ради, а чтобы посмотреть на его физиономию.
Хорошо, что Алиев черный, как полоса в моей жизни. Он тоже брюнет и, вопросики, по поводу будущей внешности моего ребенка, автоматически отпадают.
Сейчас я накидываю сверху тонкий кардиган, делаю макияж, беру сумочку на длинном ремешке и топаю к выходу.
— Атрей! — говорю на греческом, распахиваю створку. — Помоги обуться.
Задницей на стул в прихожке, ногу с красным педикюром вперед. Высокий мужчина с пистолетом в кобуре, заходит в квартиру. Не дальше пары метров от порога. Мужчина склоняется и берет сандалю, уже как мастер, застегивает ремешок. Потом надевает вторую.
Он подает мне руку, чтоб встать. Я запираю дверь на ключ и тут же прячусь за широкую спину охранника. Позади меня еще один.
Своеобразный бутерброд, а на начинку — беременная Вика Росс. Беременная от самого лютого врага брата.
Мы спускаемся в лифте на первый. Окруженная остальной охраной, сажусь в центральную машину. Атрей заводит мотор, а я переписываюсь с Нинкой по мессенджеру. Мужчина везет меня в клинику, на плановое узи, одной и той же дорогой. Я выучила ее наизусть за полгода и теперь неинтересно.
Зато читать, как Нинка потрахалась с Костиком — да. Такая милость позволена лишь Нинке, я-то уж точно в ближайшее время “в завязке”. Сходила, посмотрела один раз на член. Достаточно. Внедорожник резко подается вперед, и я ударяюсь лбом о водительское сиденье спереди.
— Атрей! Едрит-раскудрит!
Возмущаюсь на русском, краем глаза замечаю суету по ту сторону тачки.
Глава 5
Тонированные стекла не скрывают сия пистеца, что воочию наблюдаю, затаив дыхание. С силой давлю задницей в кресло, будто это поможет. Власихинская улица полностью перекрыта, чуть ли не с самого перекрестка.
Я надежно заблокирована в салоне, а снаружи, нас диким роем, окружают железные гробины. Белые, что взгляд режет. Такие же дикие отморозки в масках, как у элитных спецназовцев, сейчас пытаются устранить моих ребят, вышедших из машин узнать, мол “ Какого черта?” Но диких существенно больше, намного.
— Атрей! — царапаю ногтями кожаную сидушку, — Они убьют нас?
— Не волнуйтесь, госпожа Росс.
Стальным голосом говорит он. Достает пистолет, снимает с предохранителя. Говорит, что он верен нашей семье и будет оберегать до последнего.
Мокрой ладошкой крепко обнимаю Кармия Росса, верчусь по сторонам. Слишком душно становится в салоне авто, будто воздух выкачивают вон те дикие ублюдки, что безжалостно положили на асфальт уже доброю половину моих защитников.
Атрей максимально сосредоточен, он говорит, бандиты не смогут открыть внедорожник. Бронированная сталь выдержит любой обстрел, кроме гранатометного.
— Замолчи! Не разжигай во мне фантазию!
И черта с два, но меня не видно, сквозь черные стекла, однако, с ног до головы покрываюсь липким потом. На миг замираю.
Самая роскошная белая тачка распахивает дверь. Темный костюм контрастом выделяется на фоне светлой краски. Алиев, со своей безупречной осанкой хищным тигром выходит из авто. Равнодушно смотрит на происходящее, а потом на меня. В упор. Даже не моргает.
Нет, такого быть не может, нас разделяет толстое бронированное стекло. Но Фархад будто расщепляет наш внедорожник до атомов. Он двигается быстро, перешагивает через лежащих на земле охранников брата.