Яра сжала зубы, тяжело дыша через нос. Её красивое, словно из камня выточенное, лицо излучало ярость. Но она не смела перечить брату.
— Ты по-прежнему мне не доверяешь, брат? — она несколько раз моргнула, обуздав свои эмоции. — После того, как я спасла тебя? Думаешь, мне легко было предать Ириса? Ведь именно он всегда понимал меня лучше, чем ты. Чем все!
— Поэтому ты всё ещё жива, Яра. И находишься на свободе, в отличие от нашего брата.
— Это свобода, по-твоему, Тайен? — она вскинула руку, на которой был закреплён тонкий металлический браслет, переливающийся на застёжке то зелёным, то фиолетовым диодом. — Ты обещал снять!
— Когда смогу тебе доверять, сестра. Но до этого ещё далеко.
— Преданней меня у тебя нет никого! — бросила девушка в лицо командору. — Никого, Тайен! Я не только твой верный солдат, я ещё и твоя тёмная сторона. То, чему ты не позволяешь поглотить тебя, чтобы не обжечь твою ненаглядную землянку Лили!
Яра давно поняла, что перед старшим братом она может не пытаться разыгрывать комедию. Поэтому стойко терпела и смотрела ему в глаза, когда он, поддавшись ярости, резко выбросил руку и сжал её шею.
— Ещё слово о Лили, и я надену на тебя не только контролирующий браслет, Яра, я тебя в ошейник закую. Условия по парню остаются те же — развлекайся, но не навреди ему. Твоя основная задача — охрана. Если с Роудом что-то случится, я отправлю тебя к Ирису. И Кроктарс ты точно увидишь нескоро.
Да, Яра брата не боялась. Но ещё она знала, что Тайен держит слово. Всегда.
— Я помню, — она опустила глаза, и командор её, наконец, отпустил. — Но и ты, брат, помни, что дал мне слово. И пойми уже, наконец, то, что ты бесишься из-за своей землянки, не изменит её отношения к тебя. Я уже давно тебе говорила, что нужно делать. Трепыхнётся пару раз и сложит крылышки твоя милая Лили.
— Уходи, Яра, — грозный голос брата не оставлял сомнений, что ей нужно уносить ноги. — Вон отсюда.
Резко развернувшись, Яра чеканным шагом вышла из комнаты. И как раз вовремя, ведь прозвучал сигнал связи. Проектор развернул изображение, и командор замер перед ним. На него смотрели трое старейшин Кроктарса, среди который председательствовал его отец.
Тайен собирался сделать немыслимое — он хотел попросить, чтобы землянку судили по закону Кроктарса. Хотел, чтобы Лили предстала перед старейшинами.
Ведь это был единственный способ спасти её.
23
Удар.
Выдох.
Ещё удар.
Выдох.
Ещё. Ещё. И ещё.
Пока кто-нибудь не придёт и не откроет эту чёртову дверь.
Руки болели. Запястья ныли уже несколько часов, пока я неустанно продолжала стучать в дверь. Сначала активно, потом перешла на мерный стук. Сползла на пол, но продолжала стучать.
Сидеть здесь одной взаперти сил не было больше. Красивая комната, книги, вид из окна — мне не нужно этого! Пусть лучше узкая камера и решётка, но я буду не одна. В соседних таких же комнатах будут другие люди, те, кто понимает меня и разделяет мою боль.
Я хотела к источникам. К своим. К людям. Одиночество сжирало, сводило с ума.
И я продолжала стучать в дверь. Стук. Пауза. Стук. Пауза. Час за часом, с самого утра. Уже просто по инерции. Как вдруг услышала шаги за дверью и поскорее вскарабкалась, держась за кресло, и снова что есть силы заколотила в дверь, игнорируя болезненное онемение в уставших руках.
— Откройте! Я хочу видеть фицу Яжера! — громко, почти крича, позвала я. — Откройте немедленно!
Шаги прекратились прямо у двери, и я замерла, прислушиваясь. Замок щёлкнул, и дверь распахнулась. На пороге передо мною стоял сам командор.
Его вид не сулил ничего хорошего. Он не был зол или разъярён, но явно недавно испытывал эти эмоции. Что-то случилось, и это что-то наложило отпечаток на него.
Сглотнув, я сжала саднящие руки и отступила на несколько шагов вглубь комнаты. Ужасное предположение, что Яра ослушалась командора и погубила Шейна, обожгло грудь.
Но я молчала. Смотрела на него, выискивая страшную новость в глазах. Застыла в ожидании жутких слов.
Командор же в ответ смотрел на меня. Сначала в глаза, а потом его взгляд упал ниже и выражение лица резко изменилось. Лицо вытянулось, взгляд вспыхнул. Командор резко выдохнул и вошёл в комнату.
— Что-то с Шейном? — сглотнув, всё же не удержалась я и спросила. С самого утра я чувствовала, будто кто-то стальной рукой мне горло сжимает, а сейчас это ощущение вдруг усилилось, стало даже болезненным.
— Нет, — Тайен качнул головой, продолжая смотреть странно на меня.
Я выдохнула и на мгновение прикрыла глаза.
— Я звала тебя. Я хочу обратно в ту тюрьму, где остальные источники, — сказала, как могла, твёрдо.
— Нет, — он снова посмотрел мне в глаза.
— Тайен… я тут с ума сойду. Или именно этого ты и добиваешься?
— Лили, ты сама туда не захочешь больше, поверь. Скажи, ты сегодня подходила к зеркалу?
Что? О чём он? Это-то здесь причём?
— Наверное, не помню… — ответила ему растеряно.
Пульс дал сбой, когда командор сделал несколько шагов ко мне. Я замерла, будто окаменела.
Почему он так смотрел на меня?
Тайен поднял руку и протянул ко мне, заставив задрожать. Мне хотелось ещё отступить, но ноги словно приросли к полу. Меня парализовало под его взглядом.
Это какая-то мера воздействия? Что-то, чего он не применял ранее?
Он же… не собирается так меня… заставить?
Верить в это не хотелось.
Я сглотнула с трудом, когда он кончиком пальца прикоснулся к коже на моей шее и провёл им вниз. Так осторожно, будто боялся причинить мне боль, а меня словно током в этом месте кольнуло.
— Ты ещё не видела… — прошептал с предыханием. — Это невероятно…
— О чём ты? — я непонимающе посмотрела на командора.
Внезапно он будто встряхнулся. Взял меня за руку и повёл за собой. Я не сразу поняла, что мы идём к большому зеркалу у кровати. Тайен вынудил меня остановиться, а сам встал сзади и положил мне ладони на плечи, возвышаясь за спиной.
А потом… потом он осторожно сжал пальцами ворот моего платья и развёл его немного в стороны.
Сначала я дёрнулась, испугавшись, но потом мои глаза расширились от шока.
— Смотри, Лили, — прошептал командор. — Внимательно смотри.
Я смотрела. Стояла, словно меня громом поразило, будто оглушило. Стояла и смотрела, как по моей шее и до груди по коже стекали две тонкие серебристые полосы…
Резко выдохнув, я решилась и подняла руку, осторожно прикоснулась у одной из них и заметила, как полоса стала чуть ярче.
— Как… — губы онемели и не слушались. Я не могла поверить в то, что видела в собственном отражении, — как такое может быть?
— Мои предположения снова подтверждаются, Лили, — негромко ответил Тайен. — Ты наполовину кроктарианка.
— Боже, — я покачала головой, вдруг осознав, что сама не понимаю, что чувствую. Полоски не причиняли мне боли и, что самое странное, не вызывали отторжения. Моё тело и мой мозг воспринимали их частью меня.
Я сделала шаг к зеркалу, и командор отпустил мои плечи. Подошла ещё ближе и посмотрела внимательно. Они были словно… словно вода. Переливались приглушённым блеском, будто дорогое украшение. Но это было не украшение, это была моя собственная кожа, моё тело включало их в себя.
— А сколько тебе было, когда эти полосы проявились у тебя? — я обернулась к Тайену. — Или ты родился с ними?
— Они по-разному проявляются. У кого-то годам к десяти, у кого-то позже. Но почти всегда до условной половой зрелости.
— Условной? Это из-за того, что вы бесплодны?
— Да. Мы называем их спиритами. Яркость и цвет часто отображают наши желания и чувства. Мы не можем их контролировать, поэтому часто прикрываем одеждой.
Я снова повернулась к зеркалу и прикоснулась к полосам. Всмотрелась, понимая, что… что они мне нравятся. Заметила, как полосы блеснули ярче.
— Будто душа… — прошептала, когда меня осенило. — Я думала, это что-то типа жабр или какой-то индикатор связи между представителями вида. Но… ты говоришь про эмоции и невозможность контролировать. Мы, земляне, зовём это душой. Внутренним миром. Он спрятан внутри нас и не проявляет себя в физическом отражении. Ваши… спириты… они как отпечаток. Будто рисунок души.