— Это сон, — мотнула головой. — Всего лишь сон.
Я попыталась снова лечь в постель, мне даже показалось, что стало получаться расслабиться. Но едва я снова начала проваливаться в сон, как жуткие картины будто того и ждали. Стали снова утаскивать меня в свои пугающие сети. Липкой паутиной сковывали тело, туманили разум.
Но мне удалось стряхнуть с себя наваждение. Я сползла с кровати и, упёршись обеими руками в стену, просто дышала, пытаясь остановить паническую атаку.
Получалось плохо. Ночной ужас будто из сна переполз в реальность. Нет, я не видела ужасных картинок, не чувствовала отвратных запахов смерти, не слышала криков друзей и близких. Я могла управлять своим телом. Но ощущение страха не покидало. Одиночество давило так сильно, что уже казалось невыносимым.
Я выбежала из своего отсека в коридор. Тисас тихо следовал заданному курсу, скользя по Вселенной, свет в коридорах был включён только дежурный, датчики размеренно моргали на узловых коробках.
Задыхаясь, я бросилась к двери спального отсека Шейна, но тут же замерла, положив ладони на металл. Яра и Шейн тихо разговаривали. О чём — слышно через толщу металла двери не было, да я и не стала бы вслушиваться. Просто сам факт — они разговаривали. Это ведь важно в их непростой ситуации. А тут я со своим кошмаром и панической атакой.
Развернувшись, я посмотрела на дверь напротив. Потом на свою — и ощутила, как ледяной страх снова прокатился по телу.
Сглотнув, я сделала несколько шагов к отсеку Тайена и замерла. Подняла руку и прикоснулась к двери. А потом вздрогнула, потому что в это же мгновение раздался щелчок, и дверь распахнулась.
Тайен стоял на пороге и смотрел на меня внимательно. Его лицо застыло в напряжённом ожидании.
Он был полуобнажён — только в свободных белых штанах, и бос. Длинные серебристо-белые волосы размётаны по широким крепких плечам, кулаки сжаты, а спириты горели, но как-то тускло, будто их намерено каким-то образом потушили.
Командор будто знал, что я подошла к его двери. Словно ждал меня…
Метка на шее слабо кольнула, и по позвоночнику вниз поползло лёгкое тепло.
А может и знал… или почувствовал…
— Можно? — робко спросила я и посмотрела ему в глаза. — Я… мне приснился кошмар, и я не могу уснуть. Если ты тоже не спишь…
— Входи, Лили, — он сделал шаг в сторону, пропуская меня в свой отсек.
Внутри тут было всё так же, как и в моём спальном отсеке. Один в один. Но я не почувствовала вспышки паники, наоборот, странное спокойствие разлилось по телу.
— Я разбудила тебя? — я повернулась к Тайену и успела увидеть его со спины, пока он закрывал дверь. Под колыхнувшимися волосами на шее сзади у него был большой пластырь.
— Нет, я не спал, Лили, — командор обернулся ко мне. — Не переживай.
— Твоя шея, — я подошла ближе. — Ты ранен?
— Нет, я…
Сама не знаю, откуда столько смелости во мне нашлось, может, это включилась медсестра, но я, не дожидаясь его позволения, обошла командора и сдвинула в сторону его волосы, а потом прикоснулась к повязке. Внезапно до меня дошло, почему это место было заклеено.
— Метка? Ты что-то пытался сделать с ней? — я осторожно провела пальцами по краю повязки и почувствовала, как в сильном теле командора от моего прикосновения появилась лёгкая дрожь. Кожа покрылась мелкими мурашками, и меня это вдруг смутило.
Но медсестра победила. Я осторожно отлепила край повязки, чтобы заглянуть под неё, и охнула, с ужасом увидев жуткий ожог.
— Я ничего с ней не делал, Лили, — Тайен осторожно убрал мою руку и обернулся. Мягко сжал пальцы в своих, но тут отпустил, заставив почувствовать сожаление.
— Это она сделала с тобой… — догадка обожгла, заставив ужаснуться.
Тайен промолчал, но я всё поняла и без слов.
Метка причинила ему боль и вред. И всё это потому… потому что он решил не поддаваться ей, а берёг меня. Сдерживал проснувшиеся инстинкты, которые у него, очевидно, проявлялись ярче, чем у меня. Ведь я, судя по всему, была полукровкой, может поэтому не ощущала зов метки так остро.
Метка попросту сжигала его. В прямом смысле.
— Иногда она невыносима, — нехотя признался командор, но я это уже и так поняла.
— Тайен… — в горле встал ком.
Я привыкла бояться его и всего, что с ним связано. Привыкла считать его тем, кто отнял мою привычную жизнь, мою свободу и медленно отбирал мою жизнь.
Но сейчас… сейчас я будто прозрела. Увидела его совсем другим. Даже то, что я понимала умом, сейчас стало таким ясным-ясным, теперь я поняла это и сердцем.
Тайен Яжер был настолько благородным, настолько невероятным! Он был терпеливым, был честным со мною. И стольким пожертвовал ради меня: положением, властью, уважением своих собратьев. Он терпел муки метки, которая выжигала его своим огнём, но и пальцем не тронул меня.
Понимание всего этого захлестнуло меня. Чувства внутри взметнулись, словно смерч, закружились, затеснились в груди. Мягкое тепло разлилось по всему телу, заполнив каждый сосуд до самых кончиков пальцев.
И причиной этому была не метка. Она лишь тихо пульсировала, будто в подтверждение.
Я встала на носочки и осторожно коснулась ладонями скул командора, а потом закрыла глаза и поцеловала его в губы.
Замерла, ожидая реакции. И едва не задохнулась, когда он, резко выдохнув, своими крепкими надёжными руками обнял меня за талию и крепко-крепко прижал к себе.
35
Я чувствовала, как под моими ладонями в сильной груди командора быстро-быстро билось сердце. Но внешне он был абсолютно спокоен, хотя я понимала, что внутри него настоящая буря.
И внутри меня тоже. Чувства, эмоции, инстинкты — всё слилось в мощный круговорот. Будто меня насквозь пронизывали яркие лучи и каждую молекулу, каждый атом разогревали, вызывая эту невероятную по силе реакцию.
Мы ничего не говорили. Мы молчали. Слова были не нужны.
За нас сейчас говорили наши тела.
Каждое прикосновение, каждый вздох в унисон, каждый взгляд глаза в глаза казались жизненно важными. Невероятно необходимыми.
Когда командор склонился и приник к моим губам поцелуем, я поняла, что готова отдать ему всё: и сердце, и тело, и душу. Готова позволить испить меня до самого дна.
Я. Не метка.
Не физиология, не гормоны, не биологический импульс.
А я.
Лили.
Его Лайлэйн.
Поняла, что сейчас мы будем принадлежать друг другу, потому что сами так решили, так захотели. Не как результат чьего-то эксперимента, не как предназначенные друг для друга биосовместимые особи, а как Тайен и Лили.
Мой Тайен и его Лили.
Нежность его прикосновений — его желание. Не обязанность. Не обязательства.
Пылкость моего ответа — не обусловленный чем-то рефлекс.
Мы выбрали друг друга. И нам сейчас было от этого хорошо. По-настоящему хорошо.
Когда сильные руки командора осторожно подняли меня и понесли к кровати, я не испытала ни капли страха или сомнения. Я хотела того, что должно было произойти между нами. Я жаждала этого не меньше, чем моя метка, мягко пульсирующая на фоне, будто стараясь не мешать.
Тайен осторожно опустил меня на постель и навис сверху. Посмотрел в глаза внимательно в поисках ответа.
И он его получил.
Я и не думала, что можно испытывать такое наслаждение от поцелуев и от прикосновений. Казалось, мне не хватит воздуха, чтобы дышать. Не хватит кислорода во всём космическом корабле. Во всей бесконечной вселенной.
Мне хотелось касаться его бесконечно. Кончиками пальцев впитывать желание, проводя по коже. Мне нравилось видеть, как он реагирует, как вспыхивают его спириты, и как мои им отвечают.
Я столько раз представляла себе то, что сейчас происходило, столько раз думала об этом. Мне было страшно. Но сейчас, когда на нас с Тайеном больше не было одежды, я не почувствовала ни страха, ни смущения. Словно так и должно было быть.