— Теперь, чтобы долететь, нам придётся идти коротким путём, — серьёзно сказала Яра, но я бы не была уверена, что в её глазах не мелькнули азарт и вызов. — Тем самым, через орбиту Чёрной дыры.
40
— Тайен, ты ведь и сам понимаешь, что у нас нет выбора, — Яра подошла к брату и встала рядом, глядя в лобовое стекло. — Мы не долетим. Никак. Другого краткого пути нет, только там можно проскользнуть между вибрирующими галактиками. Пойдём через пульсар — поджаримся. А так у нас есть шанс. Я нас выведу.
Командор тяжело вздохнул и обернулся к нам.
— Мы все устали. Нужно выспаться. Шесть-семь часов ничего не решат, — посмотрел сначала на Шейна, потом на меня. — Тисас, автопилот на эконом. Всё, кроме систем жизнеобеспечения, на паузу.
Мы разбрелись по спальным каютам, а Тисас отключила всё лишнее.
— Тебе нужно обработать раны, — я вынудила Тайена сесть на кровать.
— Пустое, Лили, — он взял меня за руку. — Иди ко мне.
— Это не займёт много времени.
Я вышла в скан-блок и запросила у Тисас антисептик и заживляющую мазь, а потом вернулась к командору. Осторожно обработала каждый порез, стирая кровь. На глубокие пришлось наложить скобы.
Сердце замирало, когда я прикасалась к каждой ране, у меня не получалось оставаться сейчас просто медсестрой.
Пока обрабатывала, Тайен рассказал, что поединок на ключах был традиционным способом разрешать самые трудные споры среди знати Кроктарса. Но в последние десятилетия утратил свою актуальность, оставаясь скорее архаизмом.
Мне казалось, он невероятно устал, что боль от ран и всё произошедшее утомили его, и стоит только коснуться подушки головой, как сон овладеет командором.
Но у Тайена были другие планы, когда я закончила. Стоило мне отложить коробку с лекарствами, как он тут же потянул меня за руку и усадил к себе на колени. Наверное, и мои предохранители в этот момент дали сбой после длительной работы, потому что я, не выдержав, крепко-крепко обняла его и, спрятав лицо на груди, прошептала:
— Мне стало так страшно, что я окажусь в руках Ириса. В моей жизни происходило всякое, но сейчас я даже не могу представить, что может быть хуже.
И это действительно было так. Даже предстоящий нам пролёт возле Чёрной дыры так не пугал как то, что бы мог сделать со мною Ирис Яжер. Этот ужасный и жестокий человек. Мне казалось, что раньше даже Яра не была такой беспощадной. Она просто могла наслаждаться чьими-то страданиями или выполнять свои задачи, не испытывая сострадания и жалости. Но Ирис был опасен тем, что он смертельно завидовал своему брату, и его попранное тщеславие — худший из катализаторов.
— Я бы ни за что не позволил случиться этому, моя Лайлэйн. Ни за что. Ты только моя, слышишь? — Тайен убрал мои волосы за уши и бережно обхватил большими сильными ладонями моё лицо. Посмотрел в глаза, заглянув глубоко-глубоко — прямо в душу. — Я Вселенную переверну ради тебя, Лили. Что угодно сделаю — но я не позволю случиться плохому с тобой.
И я ему верила. Каждому слову. Сердцем верила, душой и телом.
Кстати, о теле… Именно оно сейчас и прочувствовало силу слов командора. Его желания. Его ласк. Его поцелуев.
Они заставляли забыть о том, что случилось и не думать о том, что ещё должно случиться.
Когда Тайен уснул, я ещё долго смотрела в потолок. Сон не шёл, несмотря на физическую усталость. Душа требовала пространства для взора, и я решила пойти в “стеклянный” отсек.
Космос манил обещаниями и желанием поведать ему душу.
Но когда я пришла, то оказалось, что не спалось не только мне.
Шейн был тут.
Он сидел на полу, поджав одно колено и смотрел вдаль на миллиарды светлых точек на тёмном полотне. Я опустилась рядом и положила голову ему на плечо, а Шейн приобнял меня. Мы сидели и молча смотрели. Как когда-то в небо, когда нам было очень грустно или страшно. Или когда мы скучали по родителям.
— Я запутался, Лили, — негромко проговорил он. — Раньше всё было просто: захватчиков нужно было ненавидеть, бороться с ними, а теперь… Мы бьёмся с ними плечом к плечу. Их командир вызывается у меня больше уважения, чем большинство всех, кого я вообще знал. А ту, что убила сотни, если не тысячи, моих собратьев, я готов защищать ценой своей жизни, потому что она носит моего ребёнка. Да и… не только поэтому.
Последнюю фразу Шейн добавил шёпотом, будто сам боялся поверить в то, что сказал. А потом вздохнул и замолчал. Ему нужно было высказаться, просто озвучить то, что в душе горит, поэтому я решила промолчать. Просто сжала его руку. Он знает, что я поддержу его.
Мы всегда были едины. Брат и сестра. Так нас воспитали родители, они в нас заложили это, и это то, что помогло нам выжить.
— А у тебя что, Лил? — легонько толкнул меня в бок. — Ты любишь командора кроктарианцев?
— Люблю, — ответила я, не мешкая. У меня уже на этот счёт сомнений не осталось. — Я не сразу это поняла, Шейн. Но сейчас у меня сомнений нет.
— Знаешь, несмотря на всю вашу историю, я готов ему доверить тебя, — брат усмехнулся. — Он не лжёт. Это видно. Чувствуется. А вот Яре… я не верю. Лил, она мне сказала, что Дина была шпионкой, и не просто коллаборанткой, а кроктарианкой.
— Ничего себе, — я отстранилась и серьёзно посмотрела на Шейна. — А как же спириты? Дина бы не смогла скрыть их.
— Есть какие-то способы вывести их вроде бы, — пожал плечами Шейн. — Яра сказала, что убила Дину. В это я верю. А вот была ли та шпионкой…
— Знаешь, Яру можно как угодно назвать, но точно не лгуньей. Ни разу не слышала о ней такого, чтобы она врала.
Это, конечно, было шокирующе. Хотя, многое, на самом деле объясняло. Если задуматься, Дина вела себя странно достаточно часто. Мне не раз казалось, будто она следит за мною, но я объясняла это себе ревностью.
Да и её волшебное спасение тоже вызывает вопросы. Из всего гетто удалось выжить только ей… И подтвердить это некому.
Бедный мой брат, узнать такое о человеке, которому доверял — ужасно. Дина ведь была не просто подругой для него, она была и боевым товарищем.
— Ладно, Лил, нам правда пора спать. Понятия не имею, что нас ждёт, но что-то мне подсказывает, что лучше к этому моменту как минимум не падать от усталости и не засыпать на ходу.
Мы с ним разбредаемся каждый в свой отсек. А через шесть часов, когда я выхожу в рубку управления, Яра и командор уже стоят у пульта.
— Доброе утро, цветочек, — здоровается Яра. — У нас двадцать минут на завтрак, а потом мы постараемся снова не сдохнуть. Так что всем приятного аппетита.
41
— Ну привет, малышка, — негромко сказала Яра, не моргая глядя в лобовое.
Мы все вчетвером смотрели, застыв то в страхе, то ли в восхищении. Впереди я видела огромное облако света. Она жило, бурлило, пульсировало, двигалось, словно море. Будто дышало, вращаясь, похожее на необъятных размеров диск.
— Это и есть… — прошептала я, поражённая увиденным. Если это была Чёрная дыра, то почему её называют чёрной? Я никогда не видела столько света.
— Она самая, цветочек, — кивнула Яра без своей привычной усмешки. — В самом центре, видишь? Абсолютно чёрная точка. Это она.
— Я думал, она больше, — произнёс Шейн. — В разы больше.
— Это одна из самых малых, чуть меньше десяти масс, если брать за единицу ваше Солнце. Но не стоит обманываться на её счёт, — пояснил Тайен. — Чёрная дыра — это относительно небольшое пространство в космосе, но плотность её вещества превосходит всё остальное в разы. Всё, что вообще существует. Масса настолько плотная, что она притягивает к себе всё, что оказывается в зоне её досягаемости. А этот диск — это свет, который попал в её орбиту и не может вырваться, он двигается по спирали внутрь, а потом исчезает за горизонтом событий* навсегда.
— А мы можем попасть как и этот свет?
— Можем, если зайдём глубже, чем край аккреционного диска. Тисас развивает скорость выше скорости света, поэтому по касательной мы должны пройти. А вот если затянет глубже, то нам конец, — ответила Яра.