Относительно недалеко, за лесополосой, проходила трасса. Не самая значимая, и по ней редко ездили кроктарианцы. Но сегодня, после диверсии на более крупном транспортном узле, по этой дороге должна была пройти машина. По данным разведчиков, в ней могла находиться капсула с землянином и партия медицинских препаратов, разработанных кроктарианцами.
Наша задача состояла в том, чтобы забрать человека, если он там будет, и лекарства для дальнейшего изучения их применения. Машина должна была ехать одна. Из “вампиров” только водитель и один охранник, как обычно у них бывает в подобных случаях.
За полчаса мы прошли лесополосу, а потом притаились в небольшом овраге за деревьями в ожидании. Я чувствовала, как вместе с кровью, сердце качается большие дозы адреналина. Но при этом была собрана и абсолютно сосредоточена.
И вот Таня дала команду приготовиться, и все заняли свои позиции. Чувства будто обострились. Обоняние, слух казались острыми, нервы — обнажёнными. В голове пульсировала мысль: “Лили, только не облажайся! Ты не имеешь права подвести команду”.
Когда послышался шум шин, по знаку Тани она и двое парней двинулись за ней чуть в сторону. Я и Том остались на месте, ожидали распоряжения.
Вот автомобиль кроктарианцев, напоминающий микроавтобус, показался из-за пригорка. Я затаила дыхание в ожидании. Тени наших скользнули между деревьями и бросились машине наперерез. После короткого меткого выстрела Тани, машина съехала в кювет и резко остановилась.
— Пошли, — бросил мне Том, и мы, выскочив из укрытия понеслись к дороге.
Никаких лишних мыслей в голове не было. Только ориентир на цель и биение собственного пульса.
Один из парней уже вскрыл дверь.
— Лил, капсула, — махнула мне Таня, обезвредив охранника.
Я подалась в салон, переступив через ноги лежащего на полу кроктарианца. Едва сдержала желание посмотреть ему в лицо. Убедиться, что это… не он.
Это ведь не мог быть командор. Что бы он делал тут? Не для его положения охранять капсулу с донором.
В капсуле лежала женщина. Сквозь стекло я увидела, что она была достаточно молодой, но не юной. Короткие тёмные волосы парили в воде. Она была в анабиозе.
Я вытащила из кармана активатор панели жизнеобеспечения капсулы и приложила его. О том, что могу активировать их без каких либо ключей, что кроктарианская техника и так распознаёт меня без сигнализации, я пока в лагере повстанцев решила умолчать. Даже Ховарду, который был в курсе некоторых моих метаморфоз, решила не говорить.
— Кто там? — заглянула ко мне Таня, а Том пока вытаскивал сумки-холодильники с лекарствами.
— Девушка.
— Жива?
— Да.
— Забираем.
Я сделала всё, как сказал мне Ховард. Набрала нужные коды, для того, чтобы система “отпустила” девушку. Конечно, так резко это делать нельзя, человеку после быстрого вывода из капсулы требуется длительное восстановление, но в бункере мы сможем это сделать.
— Прости, — прошептала я и нажала на контрольную кнопку.
Капсула зашипела, и замок открылся. Я вытащила из своей сумки сыворотку и откинула крышку. Сначала отсоединила трубку от руки девушки, а потом выстрелила инъекцию ей в шею и кивнула парням.
Один из них уже взял одеяло, чтобы извлечь девушку из капсулы, и мы могли уходить, но внезапно раздались выстрелы.
6
— Мать их! — выругалась Таня. — Уходим! Живо!
Парень из команды подскочил и вытащил девушку из капсулы, закинул на плечо и выпрыгнул из машины. Я поспешила за ним, но тут мне под ноги подкатилась какая-то штуковина, напоминающая консервную банку.
“Бомба!” — пролетело в голове.
Но это оказалась дымовая шашка. Она завертелась и зашипела.
Я дёрнулась в одну сторону, но оттуда услышала выстрелы снова. Потом в другую. Ничего не было видно, дышать стало тяжело.
Так же тогда вырвал меня Шейн из рук кроктариацев, так же, кажется, я могла сейчас снова угодить к ним обратно — задыхаясь в едком дыму.
Ужасы, которые я часто видела во сне, ожили и выступили липким потом на коже. Голова начинала кружиться,в ногах появилась слабость. Я закашлялась, но вспомнила про противогаз у меня в сумке. Выдернула его и наскоро натянула дрожащими руками.
И вдруг почувствовала, как меня ухватили за локоть.
— Пошли, Лили! — узнала я голос Тома.
Сам он был без противогаза и без своей сумки. Он прикрывал лицо локтем и кашлял. Но, кажется, он ориентировался и точно понимал, в какую сторону нам нужно бежать.
Он держал крепко мою руку, пока мы неслись со всех ног. В противогазе дышать было невозможно, и я сдёрнула его, едва мы выбежали из задымления. Оглядываться я не решалась из страха, да и не надо было тратить на это драгоценное время.
— Сюда, — Том толкнул меня к деревьям на небольшой пригорок, но взбираться на него пришлось ползком, обдирая ладони и колени.
Потом мы скатились вниз и провалились в густой кустарник. Не взвыть от оцарапавших руки и лицо веток, мне не дал страх за жизнь. Я сцепила зубы и как можно тише застонала.
Том навалился сверху и прижал меня к земле.
— Тихо, Лил, лежи, — прошептал прямо в ухо.
Мы замерли. Об удобстве я совсем не думала, главное было остаться незамеченными. Выжить.
Шли минуты. Сердце продолжало биться быстро в жутком ожидании, что нас вот-вот обнаружат. Но постепенно всё же пульс стал выравниваться.
А потом, в какой-то момент, слишком близкое дыхание Тома вызвало во мне странные ощущения. Я старалась их не замечать, но когда его тёплое дыхание шевелило волосы у меня на шее и касалось кожи, это казалось… волнующим. Как-то иначе, чем тогда, когда рядом оказывался командор. Не так мощно, без примеси страха.
Мне хотелось хоть немного отодвинуться, но сейчас самым важным было, чтобы нас не заметили. Поэтому стоило сконцентрироваться на этом.
Не знаю, сколько мы так пролежали, но моё тело ощутимо затекло. Пальцы замёрзли, ноги и руки казались деревянными. Спустя время Том пошевелился и немного приподнял голову.
— Думаю, можем идти, пока они не вернулись с подкреплением и не стали прочёсывать местность. Да и стемнеет скоро.
Осторожно, стараясь не хрустеть сухими ветками, мы с Томом выбрались из оврага и, стараясь идти осторожно и максимально незаметно, двинулись в сторону ближайшего замаскированного входа в бункер.
Выдохнуть у меня получилось только когда мы уже спускались в лифте. Мне сейчас предстояла приличная взбучка от Шейна, но даже это казалось сейчас не таким важным.
Мы потеряли людей.
Скорее всего, никто из команды, кроме меня и Тома, с задания не вернулся. И девушка, которую я вывела из анабиоза, тоже вероятнее всего погибла.
Мы живём в мире постоянных потерь. Казалось бы, такое не должно удивлять и так сильно цеплять, но на деле это оказывается совершенно не так.
Это больно. И осознавать, что ты вернулся, а они нет — тоже.
Едва лифт открылся, первое, что случилось, — это я увидела, как разъярённый Шейн вцепился в куртку Тома.
— Эй! — тот попытался утихомирить моего брата. — Успокойся, дружище, мы живы. Выбрались. Лили вернулась.
— Я вижу! — прорычал Шейн. Он был чрезвычайно зол. Просто разъярён. — Какого чёрта она вообще там оказалась?!
Том бросил на меня быстрый взгляд, догадавшись, что я солгала, и брат мне добро на вылазку не давал.
— Шейн, успокойся! — пришлось и мне подключиться, потому что казалось, что он Тома сейчас задушит. — Том не знал, что ты был против. Я соврала ему. Но… это было моё решение!
— Лил! — он отпустил Тома, сердито оттолкнув, а на меня посмотрел с яростью. В глазах полыхал гнев. — Мы же говорили об этом!
— И я прекрасно понимаю тебя, правда, — я прикоснулась ладонью к его предплечью. — Но ты тоже пойми меня, Шейн, я не могу больше сидеть на месте, я…
Он даже не дал мне договорить. Сбросил мою руку, яростно взглянул на Тома, а потом развернулся и быстрым шагом удалился прочь по коридору.