— Сколько дорого было пройдено, Марий. Сколько врагов побеждено и золото прибрано к рукам. Теперь всё обернулось вот так. Я убил твоих старших, твой старший мне голову оттяпал. Иронично? — эльф насмехался над человеком. Злобно хохотал, пока Марий расчёсывал руки до крови, ногтями срывая с них кожу.
— Ты стал работорговцем и контрабандистом. Ты убивал из жажды крови и наживы. Наши пути разошлись давным давно! Ты отнял у меня старших детей! Я только рад, что Терон отрубил твою грязную голову! — Мейстланд-старший кричал, чуть ли не вопил, но эльф хохотал, ведь Марий в его глаза лишь оправдывался.
— Кому ты врёшь? Кому заливаешь сказки о своём благородстве, Сокол? —
— Мы оба продавали людей в Даргон. Хочешь, чтобы близнецы узнали об этом? Хочешь, чтобы твоя жёнушка узнала, как и чем ты возвеличил Амхару, после того, как твой отец проиграл половину состояния? Кто ты без своего прошлого? Ты — Лорд Сокол? Или же работорговец? Я знаю кто ты, Марий Мейстланд, сын Энмавре. — Гал’ок подошёл к нему вплотную и три раза ткнул его пальцами в грудь.
- Ты — вор, лжец и убийца. Пусть ты и прячешься от своей сущности, я знаю, кто ты на самом деле и от этого тебе не сбежать. — Марий покраснел, подобно дракону. Тень за его спиной приняла вид человека, шепчущего ему под ухо разные проклятья. Марий принялся метаться на троне, закрывать уши и кричать, зажмурившись и вжавшись в себя от холодного страха, от рыка туманной гончей, что медленно шагала к нему.
Всё это было неправдой. Эльф погиб. Был казнён прямо во дворце наследным сыном Амхары, всё это был сон, кошмар, насланный Тенью Предателя. Или же это всё было в голове самого Мария, мечущегося в поиске надежды на избавления от былых грехов?
Адриана попятилась назад. Гончая учуяла её, и щёлкнув клыками у шеи Мария, помечалась на неё, в последний момент девушка просто упала на спину, доверившись случаю. Её повезло упасть в пропасть, что вела обратно на дорогу из темноты и светящихся нитей.
Не оглядываясь, девушка помчалась вперед, вновь блуждая по тёмным коридорам с переплетающимися нитями из чистого света. Она молилась всем богам, что всё получится, что она сможет выбрать нужную нить и успеть добежать до пропасти раньше, чем гончая догонит её. Но было поздно. Холодные клыки вонзились в её икру, и Адриана вскрикнула, завалившись на землю. Не отпуская кинжала из рук, он зарычала от боли. Резкий шок и колющая боль внезапно ударили ей в виски и слезы полились, не слушая хозяйку.
— Не положено леди бегать как простолюдинке. Это я тебе уже говорил — не в силах терпеть боль, Адриана зажмурилась, пряча клинок под грудь. Гончая не ослаблял хватки бритвенно острой челюсти, вгрызаясь в кость девушки, как капкан вонзается в твердые ткани зверя. Резкая боль звенит колоколами в ушах и огнём проходит по нервам. Гончая тумана шагает к неё, своей ужасной мордой цокая у её уха. Адриана с болью и слезами переворачивается на спину, взмахивая ножом-артефактом.
Тёмная сталь проходится по туману, как по настоящей плоти и призрачная туша отродья Ненасытного падает замертво. Леди СтоннКассел с трудом размыкает глаза и ползёт назад, истекая собственной кровью. Харгодор идёт к ней, слишком медленно, словно оценивая, сможет ли она ловко метнуть в него нож?
Левую рукой Адриана хватает нить и чувствуете, что она горит самым тёплым огням, а значит, это сон того, кто ближе к ней всего. Она переворачивается на живот и помогает ползти себе руками. Ноги и без того болят, становиться подобны двум металлическим брускам. Харгодор смеётся, злобно гогочет, хватаясь за живот.
— Твой братец будет по храбрее, девчонке. Куда ползёшь? К нему в сон? Ну, так кричи, моли его, проси, чтобы он пришёл! Пусть придёт в моё царство! Пусть придёт и умрёт! –
Адриана окунает руку в озеро чужого сна, и в этот момент Харгодор хватает её за раненую ногу. Оба они падают, как будто шагнули с кая джейстенского водопада. Холодные потоки обволокли её тело, пока Тень Предателя старался задушить ту в полёте.
Они застыли в метре над землёй, как будто по чьему-то велению законы реального мира перестали действовать. Одна рука Тени Предателя смокнулась на хрупкой шее Адрианы, другая же прижала руку, намереваясь вырвать Кинжал Снов. Адриана почувствовала, как всё темнее, а потому пожелала проснуться, но ничего не происходило. Как бы она не пыталась пробудить себя, воздуха в груди предательски не хватало, а руки её врага всё сильнее сжимали горло. В какой-то момент, СтоннКассел захрипела от безысходности и страха. Вот и всё. Так глупо погибнуть, ведомой бравадным желанием совершить подвиг. Погибнуть во сне и реальности от рук Лорда Тьмы? Слезы сами потекли по её щекам, и Адриана в очередной раз издала хриплый рык, похожий на предсмертный зов о помощи.
Клинок гвардейца Найта Аксель свернул над его головой. Харгодор отпустил Адриану и оба они упал на твёрдый пол чёрного мрамора. Лорд Тьмы растворился в тумане, хватаясь за израненное лицо, но сей же момент ретировался в виде Падшего с лавовым орнамент на чёрных латах.
Найт Аксель и Харгодор Тень Предателям кружили друг напротив друга как два стервятника. В конечном итоге, Лорд Тьмы первым пошёл в атаку, занося меч снизу, но в последний момент меня траекторию атаки на рубящий удар сверху. Гвардейцу Акселю оставалось лишь изворачиваться из стороны в сторону, чтобы не быть разрубленным пополам. Пока рядом была живая Адриана, Найт мог нанести вред противнику. Впрочем, это условие действовало прямо пропорционально, и Харгодор имел власть над ними обоями, не давая проснуться окончательно. Клинок гвардейца империи соприкоснулся с чёрным адамантитом, засверкав в мраморных коридорах искрами скверного огня. Как размытое пятно, Тень предателя кружил в вихре атаки, Найту только и оставалось парировать удары и блокировать их.
В какой-то момент Харгодор протяжно завыл, и туман окутал лабиринт плотной пеленой, из которой вышли гончие, чьи ноги и были туманом. Оба пса стали бежать на Акселя зигзагом, сверкая алыми глазами, навострив челюсти-кинжалы. Гвардеец ловко скользнул вперед, когда один из псов накинулся на него. Меч Найта вспорол одному брюхо, а второму лезвие разрубило череп. Тень Предателя искусно подался вперед, намереваясь сделать выпад, но когда Найт взмахнул клинком, чтобы предотвратить удар, его противник извернулся, взяв траекторию параллельную удару. В этот момент клинок из чёрного адамантита, с алым лезвие, размытым пятном прорезает плоть гвардейца империи, полностью разрезая левый бок от подмышки до пояса. С разрезанными сухожилиями, левая рука уже не может служить даже как защита последнего ряда, которую можно пожертвовать на рубку. Теперь рука просто висит, и Найт, не готовый к такому повороту, оборачивается, выставив правую руку с мечом, как бы призывая врага сделать последний удар.
Всё это время Адриана боролась с самой собой. С липки ощущение леденящего страха перед Лордом Тьмы и собственной смертью. С ужасом из детских кошмаров и страхов из сказок про генералов Тай’Фера. С желание забиться в угол и зарыдать так протяжно как она могла. Страх сковал её тело. Её душу. Он смотрела, как кровь стекает с тела Найта Акселя и понимала, что молитвы здесь не помогут, что Айдан не придёт и не спасёт из обоих. Её нужно было что-то делать. Ей нужно было разбить ледяные оковы, что окутали её с ног до головы. Кинжал Снов теперь сам крепился к её руке, рвался к плоти, верещал в её голове тысячью голосами: «Убей! Убей отродье! Убей Тень в его сне! Кровь сладка!»
Она же ведь СтоннКассел. Дочка Чёрного Грифона. Внучка Эфеса Солнца, Драконоборца! Ноги истекали кровью и вовсе её не держали. Но из последних сил она встала и вот момент, когда Тень Предателя играючи решил убить Найта, она вонзила Кинжал Снов встык между лавовым орнаментом и доспешной пластиной, разрезая спину в районе позвонка. Найт лишь подался вперед, слабо и медленно, но этого хватило, чтобы его клинок вошёл в живот Лорда Тьмы.
Даже у Тени Предателя был свой сон, который он переживал ночь за ночью. День, когда Харгодор принял это прозвище.