И Айдан наконец-то проснулся.
***
Тихо напевать уже давно вошло в привычку Адрианы. Особенно после похождений по чужим снам. Это было неприятно. Находиться в чьём-то сознании и видеть всё, о чём человек мыслит. Для девушки этот процесс был, сравни погружению в грязь или же гной. Неприятный налёт оставался на неё и невольно, младшая из СтоннКасселов чесала свои руки до красноты. Это приходилось прятать за плотными рукавами. Нельзя было, чтобы люди смотрели на неё, как на простолюдинку, сошедшую с ума. Впрочем, на счёт второго, она так и не была уверена полностью.
Жизнь в военном лагере текла своим чередом. Прошло два дня, после прихода армии Хелены. Было решено отправить отряды графа Фалоне вдогонку за войсками бежавшего Ааронта Тангера. Адриана же помогала всем, чем только могла. Однако помощь её обходилась лишь одобрительными словами и улыбками, адресованным раненным солдатам. Ей не хотелось находиться одной, но для всех она была назойливой девчонкой. Солдаты, или большая их часть, так не считала. Они шептались о её красоте и доброте, многие приносили цветы, от которых она тут же отказывалась, пусть и краснела девушка, пуще алого бархата.
Походная одежда её представляла джейстенское платье-сюрко, в котором удобно было ездить верхом, да и подол не приходилось поднимать, чтобы не замарать его. Волосы она заплела в косу, пусть и Кире это не нравилось. С распущенными локонами болела голова, а Адриана и так устала от боли. Ещё больше она устала от того, что людей её улыбаются. Не в том смысле, что это ей надоело. Раненные солдаты, кто с отрубленной ногой, рукой, или же с перевязанной головой, все приподнимались и улыбались ей, потому что… она была рядом. А девушке хотелось плакать и реветь, пусть мать говорила её терпеть. Ариана и Орин всё время говорили наедине, как и Гарет с Кирой, а Адриане, в гордом одиночестве оставалось лишь бродить по лагерю, в сопровождении гвардейцев.
Её хотелось быть одной и вот сейчас выпала такая возможность. Сидя в своем шатре, девушка тихо напевала одну из старых баллад. Что-то о Возвращении из Кардиния, написанного ещё в Четвёртой Эре. Вчера вечером она даже спела пару куплетов, и в лагере поднялся шум свита и аплодисментов. Адриане это льстило, пусть и короткое время.
— Мой дом меня ждёт, и
красавица, которую оставил я.
Сказал я ей, вернусь через год другой.
Не сказал я ей, что вернусь другим,
не нашёл я слов благих.
Не в планах моих, сегодня умирать.
Сбережёт меня её любовь,
Сберегут меня, её слова,
От орд и темноты.
У входа в шатёр показалась женщина с белыми волосами, в старинной, по сегодняшним меркам, одежде. Адриана улыбнулась и позволила гвардейцам пустить гостью. Бледнокожая, с серыми глазами, высокая и стройная, она была, привлекательной, даже чересчур. Адриана поймала себя на мысли, что её нравиться любоваться этой Эльнорой. Обе они чуть поклонились друг другу, и Эльнора заговорила первой.
— Должна признать, юная леди, твой голос прекрасен. — Эльнора сверкнула глазами и присела на один из двух стульев.
— Благодарю, леди Айвенворд. — учтиво отвечала Адриана, стараясь не краснеть. У неё это плохо получалось.
— Я давно уже не леди. — поправила её Эльнора, но улыбнувшись, накрутила на палец локон белых волос.
— Скажи, моя юная Адриана, что ты обо мне знаешь? — вопрос в лоб не смутил её, всё-таки, она жила с Кирой…
— Блексворд и отец говорили, что вам полторы тысячи лет — только это, она по правде-то и знала.
— Так и есть. А что если я скажу, что знаю, кто написал эту песню? — лукаво ухмыльнувшись, некромантка подсела поближе, от чего Адриане стало жарко и дурно, но до ужаса интересно.
— Её написал друг Эйдэна Четвёртого, Теренал Мейстланд. — Адриана сначала не поверила. Но потом, что-то заставило её подумать, что это правда. Если тот же самый Терон всюду пел, почему бы и это не быть правдой. Тем более, Эльнора была любовницей Эйдэна Великого, а Адриане было всего лишь девятнадцать. «Чего ты хочешь, некромантка?» сказать это вслух она не осмелилась, но Эльнора что-то в ней искала… или кого-то.
— Айдан очнулся. Императрица созывает совет. Думаю, тебе тоже стоит там присутствовать. –
Адриана даже с места соскочила. Эльнора ухмыльнулась и вышла из шатра. Девушка, следуя в штабной шатёр, ни как не могла понять, что испытывает к… «новоприобретённому» брату. Он, по фактам, не должен был её вообще заботить или вызывать каких-то чувств. Но Адриане до боли в сердце было жалко Айдана. Жалко как человек. Почему-то ей показалось, что ему станет легче, если он станет частью их семьи. Потому-то и сшила ему алый плащ, как брату и легионеру. Что она вообще должна была сказать ему? Как говорить с ним, если смотреть на него было очень и очень больно. Он ведь этого не просил? Ведь так?
Если бы она могла, она бы обняла его и разделила всё боль… если бы она только могла так сделать. Когда она вошла в штабной шатёр, но старалась молчать. Она не боялась людей, выплёскивающих гнев, только если это были не её родные…
Адриана пропустила похвалу Хелены, отчёты ватаги перед ней, военный совет и всё остальное. В углу штабного шатра стоял Айдан, перевязанный бинтами, он отложил знакомое Адриане письмо и, потерев переносицу, повернулся ко всем присутствующим. Хелена пришла с Найтом и Алкионом. Всё семья СтоннКасселов была здесь, его ватага, Блексворд и Зейрайна, Эльнора, Пауль и Айзора, Мария и его брат Бреатфор. Даже Рахварион и Аларант обернулись людьми. Если первый был седым стариком с бородой, длиннее, чем у Алкиона, то второй был обожжён с ног до головы, и прикрывался он капюшоном. Коул и Лиана так же пришли сюда.
— Она же ведь умрёт… — прошипел Айдан как змей. Адриана подошла к матери, и Ариана сжала ладони дочери и мужа. Кира что-то прошептала Гарету, а тот шикнул, затыкая сестру.
— Она предала нас, как и Фаил Акар. — ответил Найт Аксель, и вся ватага Айдана, посмотрела на гвардейца, но тот и виду не подал, что смутился.
— Такойра, гель’фо нехмейн бель’пара вез — Адриана дрогнула, как все в шатре. Даже драконы смутились. Айдан же не смотрел на гвардейца, а устремил свой взгляд на пламя свечи.
— Не испытывая его терпение, гвардеец — перевели в голос Терон и Корр
— Я говорю по фактам, и если ваш лорд, хочет говорить, пусть говорит по-человечески… — Найт продолжал гнуть свою палку, Хелена же ждала ответной реакции либо ватаги, либо самого Айдана. Адриану же начал раздражать Аксель, пусть и до этого она его терпела. Орина и Гарет кивнул друг другу, мол, нужно что-то делать.
— Я скажу тебе, гвардеец, по-человечески. Оскорблять тебя я не хотел, просто, я решил, что ты может быть, лучше знаешь, почему Сейна так поступила? — Айдан посмотрел на него и тут Найт вскинул бровями.
— Она перешла к своей матери-предательнице. Вот и всё. Старые Боги отреклись от нас, если Миране нужна она, пусть забирает и… -
— Если бы на месте Эдэльмиры была бы императрица, что бы ты сделал, Аксель? Ты бы пошёл за ней, если бы вся империя считала её предательницей? — Айдан подошёл к нему, и между ними остался лишь шаг. Адриана шумно вдохнула горячий воздух. Всё здесь стоявшие переглянулись, а Хелена неотрывно смотрела на Айдана. Гвардеец молчал, Айдан повторял.
— Чтобы. Ты. Сделал. — Найт взглотнул и отвёл взгляд первым
— Пошёл бы за ней. — ответил он, когда Айдан отошёл назад.
— И я собираюсь сделать то же самое –
— Нам нужен план, мы идём с тобой — заверили его близнецы. Ватага, состоящая из эльфов, гнома, магички и воровки, одобрительно кивнула в раз.