Это был зрелый, сильный, уверенный в себе мужчина, в самом расцвете лет, крупный, высокий, могучий, с грацией свободного существа, не знающего никаких трудностей. Он их просто не замечал. У него было что-то неуловимо-общее с покойным графом Уорвиком; странная уверенность в себе ив том, что весь мир принадлежит ему. Высокомерие, которое было вполне обоснованно. Ивон вспомнила, как иногда отец смотрел вот так же, как король сейчас – словно мог забрать у любого все, что захочет.
И это было так.
Волосы короля, черные и блестящие, были расчесаны и ухожены до самых кончиков. Яркие светлые глаза в оправе черных густых ресниц. Прямой нос с тонкими, изящно вырезанными ноздрями. И рот – с крупными, красиво очерченными твердыми губами, с острыми блестящими зубами.
Две пары клыков, острых, как ножи. Одни – передние, – крупнее, вторая пара – помельче.
В зеленых, прозрачных, как лед, глазах дрожали вертикальные зрачки, то растягивающиеся в идеальный круг, то становящиеся тонкими, как волосинка. И рокот – король смеялся, и в груди его, словно вторя ему, смеялись демоны. Вот отчего злые языки утверждали, что король не добр. Смех его был зловещ и вселял в людей ужас.
– Ваше Величество не человек, – восторженно прошептала изумленная, завороженная Ивон, разглядывая гармоничные, словно вылепленные вдохновенным скульптором черты, и король кивнул. – Вы дракон, Ваше Величество?! Дракон?!
От слов Ивон невесты за столом забеспокоились. Кому-то стало дурно. Кто-то закрыл лицо в страхе, кто-то уткнулся в свою тарелку, переживая первый шок. Обнаженные плечи, груди прикрывались руками, и это было даже забавно – будто король мог вскочить и тотчас же, за столом, похватать обнаженные части тел зубами и пожрать своих невест.
«Как будто раньше он этого сделать не мог, если б действительно хотел этого!» – подумала Ивон, глядя, как девушки, обмирая от ужаса, съеживаются под насмешливым взглядом короля.
Одной лишь Ивон страшно не было. Вся магия, все волшебное обаяние короля было направлено лишь на нее, и она млела, чувствуя, как легкая безумная влюбленность охватывает ее и заполняет весь разум.
– Да, – мягко подтвердил он. – Ты угадала. Так ты ответишь на мой вопрос? Ты ворожила, дитя мое? Магия тебе подсказала надеть это платье, чтобы порадовать меня?
– Нет, – прошептала Ивон, завороженная взглядом короля. – Я не посмела бы. Платье мне просто понравилось. Я слышала про бессмертники в детстве...
– Даже не сомневаюсь, – улыбнулся король. – Отец говорил тебе о них?
Его улыбка слепила Ивон. Она понимала, что король – не человек, – использует свою магию, чтобы очаровать ее и успокоить, чтобы перепуганный разум не кричал и не бился в ужасе, потому что – несомненно! – перед Ивон сидел опасный и хищный потомок драконов. Но чувства ее говорили Ивон, что чудеснее и прекраснее существа она не видела.
«И отчего люди его боятся? – удивленная, думала она. – Король, наверное, строг, но не зол.»
А еще Ивон почувствовала, что король магией касается ее, пытаясь рассмотреть правду, и от него не укрывается ни то, что магией от нее пахнет действительно недопустимо сильно, ни то, что она не виновна в этом. Король чуть нахмурился, пытаясь разгадать эту загадку, лицо его потемнело, но он по-прежнему выглядел довольно дружелюбно.
– Не помню, – ответила совершенно очарованная Ивон. – Правда, не помню, кто мне рассказывал древние легенды.
– Охотно верю, – ответил король живо. – Немного вина?
– А можно? – с удивлением спросила Ивон, оглядев стол. – Я так нечасто пила вино.
Король снова ослепительно улыбнулся, показывая острые опасные зубы. Когда он улыбался, в его лице проскальзывало что-то жуткое, пугающее, отчего мороз бежал по коже.
– Сегодня вам, дорогая, можно все, – ответил король. – Вы все – мои гостьи, я – ваш радушный хозяин, который должен вас развлекать и немного даже баловать.
Понемногу и остальные невесты пришли в себя, отошли от испуга. Заглядывая украдкой в лицо короля, они попивали предложенное вино и румянец понемногу возвращался на их побледневшие щеки.
«Как странно меняется жизнь, – подумала Ивон, немного захмелевшая после первого же глотка вина, – раньше девушек спасали от драконов, или же приносили им в жертву, чтобы задобрить. А теперь это считается великой честью – прийти и отдать себя самостоятельно».
Король с лукавой улыбкой наблюдал за девушками; их испуг от него не укрылся, но и то, что они, несмотря на свой страх, вес равно вернулись к прежнему желанию понравиться ему, тоже. Немного свыкнувшись с мыслью, что король – потомок драконов, они сновка заулыбались ему, пытаясь привлечь внимание. И король отвечал им благостными улыбками, довольный и их легким кокетством, и тем, как настороженность в их глазах сменяется наивным и невинным восхищением.