– Серьги сняла? – вдруг деловито и резко осведомилась Жанна. – Дай сюда! Сюда дай, сказала!
– Да на, на, подавись! – выкрикнула мать, когда налетевшая Жанна, как коршун, выхватила из ее рук крохотные золотые кусочки – последнее и единственное сокровище, что было у Ивон.
– Дура! – огрызнулась грубая Жанна, тотчас напяливая чужие украшения.
– Сама дура! – тотчас отозвалась почтенная матушка. – Дальше-то что, спрашиваю?! Подмену ты как произведешь?! Король, поди, не дурак, и не слепой. Если Ивонка тебе отбор выиграет, уж он ее рассмотрит со всех сторон! Хоть бы ты похудела, что ли... надели бы платье Ивонкино, лицо фатой завесили. как-нибудь, да получилось бы его обмануть.
Жирная Жанна насмешливо хмыкнула, поправляя крохотные сережки в толстых мочках.
– Ты мыслишь примитивно, – ответила она, явно гордясь собой, потому что в ее хмельном мозгу созрела какая– то невероятная по своей небывалой дерзости идея. – Он все равно заметит подмену.
– Ну, и зачем тогда Ивонку было посылать? – ворчливо спросила мать. – Шла бы сама! Может, король заставил бы тебя танцевать, или на охоте скакать на коне! Глядишь, жопу бы свою подрастрясла!
Да, в благородном семействе воспитание хромало на обе ноги как у почтенной матери, так и у юной дочери.
– Да вот еще! – окрысилась Жанна. – Мне все равно, что он там заметит!
– Чего ж тогда рвешься за него замуж?
Глаза у Жанны стали круглые, страшные, пустые.
– Он богат, – сказала она, облизывая толстые красные губы и нервно теребя в ухе отмародерствованную сережку. – Еще говорят, что он красив.
– Что она, красота-то, – ворчливо отозвалась мать. – Твой отец тоже был красавец хоть куда, и при этом злой, как головорез. А король и того злее; и если ты получишь от него кулаком в зубы за подлог, то это еще, считай, дешево отделаешься.
Жанна приосанилась. Винные пары плотно окутывали ее мозг и нашептывали ей на уши, что она, Жанна – не простая смертная, что она лучше всех, и достойна самого лучшего. И что она этого обязательно добьется – силой своего ума, обаяния, силой своей неповторимой харизмы.
– Ты просто необразованная деревенщина! – рыкнула красотка на мать. – Ты ничего не знаешь об отборе, а я знаю все! Не зря же я готовилась! Я вычитала все требования к невестам, и все знаю о том, что за конкурсы он придумал!
Мать недоверчиво хмыкнула.
– Да мне и надо-то, – небрежно ответила Жанна, чье самомнение с каждым глотком вина стремилось к звездам, – чтобы Ивонка на балу себя показала. Ты же знаешь, я не могу танцевать. Я... я... я ногу подвернула, вот!
– Сидя за столом, – язвительно поддразнила мать. Жанна это колкое замечание пропустила мимо ушей; она прекрасно знала, что сколько б мать не брюзжала, она все равно подчинится напору Жанны и сделает так, как той хочется.
Поможет; сотворит любую пакость, а потом будет говорить много покаянных слов и сердитых – в адрес Жанны. Но ведь это всего лишь слова, не так ли?
Но, несмотря на препирательства с матерью, Жанне ужасно не терпелось похвастаться гениальным планом, который она придумала.
– Слушай сюда, – загадочно понизив голос, произнесла она. – Я все разузнала! Король решил жениться потому, что ему нужен наследник, а не потому, что он ищет свою любовь! И он заранее обговорил, что с невестой будет составлен обычный брачный контракт! Он просто выберет себе знатную девицу, с которой не стыдно будет появиться на людях. А все отношения с ней он пропишет в контракте. В этих контрактах обычно прописано все – и сколько раз в день нужно есть, и сколько платьев на день молодой супруге можно переменить, и как следует называть супругу.
– Ну? – тупо произнесла мать, не понимая, куда клонит Жанна.
– Метелки гну! – передразнила ее невоспитанная Жанна. – Невеста тоже должна составить брачный контракт! И там свои условия прописать! И жених тоже его должен подписать!
– Откуда ты знаешь, что там надо писать? – окрысилась мать. – Ты имя-то свое едва сможешь вывести на бумаге своими неповоротливыми толстыми пальцами!
– Я знаю того, – рыкнула Жанна зло, – кто только этим и занимается! Составлением брачных контрактов для знати!
– И что он сказал тебе? – недоверчиво поинтересовалась мать.
– Он сказал, – ответила Жанна, – правда, не сразу, а после того, как высосал пару бутылок яблочной наливки, что мне с королем ничего не светит. Вот поэтому я решила отослать туда Ивонку. Ивонка красивая, – в голосе Жанны вдруг прорезалась лютая ненависть, она словно отрезвила толстуху, и та утерла жирный от праздничного угощения рот. – Утонченная, стерва худосочная... У нее может выйти окрутить его. Она назовется моим именем, будет перед ним пресмыкаться и елозить на брюхе, и он в нее втрескается! А потом стряпчий подсунет ему брачный контракт, – Жанна мерзко захихикала, – с моими желаниями, где вместо имени Ивонки будет вписано мое имя. Король его подпишет, и все! Считай, он у меня в кармане!