Я едва видел цель: полуразрушенные двух-трёх этажные домики, тянущиеся вдоль улица сплошной стеной, прятались за деревьями и кустами, выжившими после обстрелов. Они сильно пострадали, но, по словам лейтенанта, там укрепился противник. А между ними и нами находилась распаханная артиллерией площадь с разбитым фонтаном посередине. У фонтана и на дороге застыли несколько гусеничных бронемашин с открытыми люками, некоторые ещё дымились, другие стояли тут так давно, что успели поржаветь. Рядом с техникой — тела солдат. Похоже, первая волна захлебнулась, настала наша очередь. Скоро и нам предстояло идти в бой, и я старался не думать о том, что может случиться со мной сегодня.
Тяжелее всего давалось ожидание. Оно казалось невыносимым. В пасмурном мартовском небе с рокотом проносились вертолёты. То тут, то там рвались снаряды, перемалывая город в бетонно-кирпичное мясо. Время от времени они падали на площадь, образуя новые воронки. Стрельба не прекращалась ни на минуту: то трещали автоматные очереди, то гулко колотили пулемёты крупного калибра и пушки. Где-то там безумствовала смерть, а мы сидели в холодном сыром подвале, и всё что я видел — это рожи бойцов, да нашего лейтенанта, который либо смотрел в бинокль, либо переговаривался по рации с командиром роты.
Кажется, я даже обрадовался, когда дали приказ идти в атаку — настолько надоело находиться в неизвестности.
Мы вылезли из-под земли через дыру в стене и, пригнувшись, побежали к укрытиям: фонтану и подбитой бронетехнике. Я постарался выкинуть из головы все мысли и обрести внутренний покой, как учил мастер на занятиях по рукопашному бою. Очистить разум, сконцентрироваться на цели. Жаль, что у меня не было открытых энергетических каналов, как у всяких князей и бояр. Слышал, их внутренняя энергетика столь сильна, что способна остановить пулю. Но нам, простым смертным, такая «магия» недоступна. Всё, что мы можем — это методом долгих и упорных тренировок научиться концентрировать в разных частях тела небольшое количество гамма-энергии. Но от пули или осколка это не спасёт. Оставалось надеяться на покой сознания и на то, что среди всего этого хаоса я не растеряюсь и разум подскажет верные решения.
Едва мы побежали, затрещали пулемётные очереди. Стреляли из домов напротив. Над головами мелькали трассеры, а мы, рассредоточившись, шлёпали по грязи и остаткам асфальта прямо навстречу летящим пулям.
Взрыв где-то рядом, земля содрогнулась. Вопль раненого. Я даже не обернулся. Вереди стоял ржавый гусеничный броневик, и я направлялся к нему.
Добрались. Взглядом проверил своих — все целы. Рядом — воронка и два трупа. Один лежал с развороченным животом, разбросав свои кишки по дороге. Позади — несколько раненых. Кого-то тащили обратно в укрытие. А вокруг постоянно что-то взрывалось, и пули гремели о железо сгоревших машин. Было сложно сосредоточиться, не отвлекаться на этот непрекращающийся грохот. Но я старался.
С нашей стороны грохнула пушка — танк, пристроившийся в руинах, как и было обещано, поддерживал огнём. Зарокотали несколько малокалиберных орудий.
«Жестянки» выдвинулись следом за нами. Вскоре группа бойцов в экзоскелетах, оказались рядом. Эти парни были покрыты бронёй с ног до головы, а вооружение их составляли стрелковые комплексы с пулемётами и автоматическими гранатомётами — ужасно тяжёлые хреновины, которые без экзоскелета не поднимешь.
«Жестянка» подбежал к машине, за которой мы укрылись и, встав на колено, принялся лупить по противнику короткими очередями из гранатомёта. Мы тоже высовывались и стреляли из штурмовых винтовок по окнам, дверям, проломам в стенах — в общем, куда придётся. А в ответ летели мины, противно шурша в воздухе. Одна взорвалась совсем рядом, заставив всех попадать мордами в асфальт. Кажется, никто из нашего взвода не пострадал.
— Так, парни, продолжаем наступление, — передал по рации лейтенант. — Иначе тут всех накроют. Первое отделение, второе, третье — вперёд, четвёртое прикрывает.
Я выглянул из-за бронемашины. Впереди всё так же виднелись домики, частично превращённые в руины. Их затягивала пелена пыли и дыма. Оттуда больше никто не стрелял. Кажется, там никого не было. И всё же окна таили опасность. Нам предстояло выйти открытую местность и пробежать метров двести-триста, не имея возможности укрыться.
— Всё, парни, пошли, пошли, — крикнул я. — Отделение, за мной!
Опять побежали, на этот раз нас прикрывал пулемётным огнём «жестянка». Заветная цель казалась уже совсем близко. Только бы добраться, а там… О том, что там, даже не думал.