С большого экрана на меня смотрел большой человек.
Генерал-лейтенант ОКЖ выглядел точно так же, как и во время нашей прошлой встречи — тяжёлый суровый взгляд, грузная туша, мощное брюшко и внушительные щёки.
— Прежде всего хочу поздравить тебя, Максим со всеми твоими успехами, — прогремел княжич Волконский, глядя на меня. Его голос всё так же звучал будто голос тролля в пещере. А в кабинете связи, похоже, техники ещё и специально звук на всю катушку выкрутили.
— Благодарю, Пётр Тимофеевич, — спокойно ответил я.
Едва заметно у генерала дёрнулся глаз. Не понравилось, что я просто зову тебя по имени-отчеству? Так может, вообще на «ты» перейдём, наплевав на разницу в возрасте наших физических тел?
— Кхм… В общем, Максим, я рад за тебя, — подобравшись, продолжил он, чуть сменив тон. Будто бы добрый дядюшка, ага. — Уверен, и твои родители бы тоже тобой гордились.
Я молча кивнул.
Пару секунд он пристально смотрел на меня, а затем произнёс:
— Вижу, тебе не терпится перейти к делам насущным. Понимаю, войны… аномалии — хлопот у главы графского рода хватает.
— Всё так, Пётр Тимофеевич, — улыбнулся я, а затем посерьёзнел. — Вы хотели обсудить со мной… Исчезновение Лизы?
— Да, — тяжело кивнул генерал-лейтенант. — К сожалению, мы потеряли связь с капитаном Зарецкой. Наверное, тебе известно, что она шла по следу Ордена Разочарования. И след этот оборвался в предместьях Парижа. Там же пропала и капитан Зарецкая. Мы считаем, что только ты сможешь продолжить это расследование, и верим, что у тебя получится обнаружить и спасти капитана Зарецкую, если она до сих пор жива.
Он громко выдохнул и, отхлебнув чая, уставился на меня немигающим взглядом.
Передо мной тоже стояла чашка с таёжным чаем и плошка с вареньем. Я тоже смочил горло и откинулся на спинку кресла.
— Причина? — коротко спросил я.
У генерала вновь дёрнулся глаз. Тяжело ему со мной говорить, до сих пор считается юнцом-простолюдином, которого можно использовать, если потребуется.
А по статусу-то я ему не уступаю.
— Причина в том, что ты хорошо знаком с Лизой, более того, по легенде она продолжает оставаться женой Макалея Сандеро, который остался в командировке в Российской Империи. Ты знаешь язык. Всё это облегчит твоё внедрение. Сильно облегчит. А твоя личная сила заметно повысит шансы на выживаемость тебя и капитана Зарецкой. А также на выполнение задания.
— Вы хотите, чтобы я ещё и её расследование продолжил? — удивлённо поднял я бровь.
— Конечно, — решительно кивнул княжич. Но тут же поправил себя и добавил: — По возможности.
— Что ж, я услышал вашу позицию… Тогда позвольте ещё один вопрос?
— Спрашивай, Максим, — чуть расслабился он.
— С чего вы решили, что я возьмусь за это? Вы ведь сами сказали, что дел у меня невпроворот.
— Прости? — удивился генерал. — Ты сейчас серьёзно?
А он неплохо играет! Как и ожидалось от главы ОКЖ.
— А почему такой вопрос? — в тон ему спросил я.
— Вы ведь с капитаном Зарецкой, как я слышал… близки. Не одно дело вместе сделали. Неужели ты оставишь её в беде?
— Вы в самом деле думаете, что это причина для меня, чтобы срываться с места? — хмыкнул я. — У вас целый корпус обученных жандармов. Ни за что не поверю, что вы не можете справиться без одного единственного графа.
— Хм… Вот как? — проговорил он задумчиво, а затем сверкнул глазами. — А как же твои слова о том, что ты должен ОКЖ за эвакуацию из Лондона? Ты ведь предпочитаешь отдавать долги? Даже через капитана Зарецкую нашёл родных нашего агента, погибшего, помогая тебе спастись в Лондоне.
Это он про мужика, которого я знал, как водителя нашей «Лондонской семьи». По сути, он умер ещё до того, как моё сознание полностью пробудилось, а осколки личности объединились, после обретения Метки.
Да… прав гад толстый. Не люблю я быть должником.
А ещё не люблю, когда мной пытаются так нагло манипулировать.
— Вообще-то, я вам тогда сказал, что сам решаю, когда и в какой мере отдавать долг, — сухо произнёс я. — Благодаря мне ОКЖ накрыло в Новосибирске производство запрещённой дряни. Вот и считайте, что мой долг отдан.
— Ты отказываешь мне? — подался вперёд княжич. — А не боишься?
— Чего мне боятся? Что вы расскажете всем о моём происхождении? Ну тогда вам придётся публично заявить всему миру, что много хороших русских мужчин и женщин, доблестно служивших своей Империи за её пределами, оказались преданы и убиты британцами.
Волконский скрипнул зубами и вскинулся.
Но смог перебороть эмоции и тяжело вздохнул. А затем скорчил хитрую рожу и проговорил:
— А судьба твоих родителей тебя не интересует? Мы, между прочим, продолжаем разыскивать их. И если ты оборвёшь ниточку со мной… никогда не узнаешь, что с ними.