Я указал, что ему надо благодарить за это не богов, а скорее мой здравый смысл, поскольку я сам купил его на невольничьем рынке, причем и дешево, так как он потерял один глаз во время драки в таверне. Вспомнив обо всем этом, я растрогался и сказал:
— Поистине никогда не забуду, как впервые увидел тебя — привязанного за лодыжки к невольничьему столбу и кричащего бесстыдные слова проходящим женщинам или просящего пива у мужчин. Все же я поступил мудро, купив тебя, хотя тогда не был в этом уверен.
Лицо Капта потемнело и сильно сморщилось, когда он ответил:
— Я не люблю, когда мне напоминают о таких старых и скучных делах, не отвечающих моему достоинству.
Он стал восторженно восхвалять скарабея, говоря:
— Как мудро было с твоей стороны оставить мне скарабея, чтобы заниматься твоими делами, ибо ты никогда и мечтать не мог о таком богатстве, какое он тебе принес, несмотря на сборщиков податей, которые кишели вокруг меня как мухи. Мне пришлось нанять двух сирийских конторщиков, чтобы вести особые книги для их же пользы, ибо никто, даже сам Сет, ничего не мог бы понять в сирийском счетоводстве. А говоря о Сете, я вспомнил нашего старого друга Хоремхеба, которому, как ты знаешь, я дал взаймы от твоего имени. Сейчас я буду говорить не о нем, но только о твоем имуществе, как бы мало ты ни разбирался в таких делах. Благодаря мне ты теперь богаче многих знатных египтян. Богатство означает обладание не золотом, но домами, складами, кораблями, причалами, скотом, землей, фруктовыми садами и рабами. Ты владеешь всем этим, хотя, быть может, ты об этом не подозреваешь, поскольку я был вынужден внести много пунктов в список слуг и писцов, чтобы избежать обложения налогом. Налоги фараона тяжелы для богатых, которые должны платить больше, чем бедные, так что если бедный отдает одну пятую своего зерна, то богатый обязан отдать треть или. даже половину. Такое беззаконие — самое безбожное из всего, что натворил фараон. Именно это и разорило страну, да еще и утрата Сирии. Но удивительнее всего то, что, когда национальное богатство убывает, бедные становятся еще беднее, а богатые — богаче. Даже и фараону этого не изменить.
Отхлебнув еще вина, Капта начал хвастать своими зерновыми сделками:
— У нашего скарабея, господин, есть такая странность, что в первый же день, как мы вернулись из путешествия, он привел меня в винную лавку, которой заправляют торговцы зерном. Я тут же начал закупать зерно от твоего имени и в первый же год получил прибыль с Ам — я имею в виду такие большие участки земли, лежащие под паром и незасеянные. Зерно — замечательный товар, поскольку его можно купить и продать еще до того, как оно посеяно, а также потому, что его цена растет из года в год как по волшебству, так что покупатель всегда останется с прибылью. По этой причине я не намерен продавать зерно, а буду и дальше покупать его и хранить в моих закромах, пока за меру зерна не начнут брать золотом, как оно и будет, если сохранятся нынешние порядки.
Внимательно посмотрев на меня, Капта налил еще вина нам троим и серьезно продолжал:
— Однако никто не ставит все состояние на карту, так что я поровну разделил твои доходы между несколькими рискованными предприятиями, как если бы ты сам несколько раз играл в кости, мой дорогой господин. Я украл у тебя не больше, чем прежде, даже не половину того, что заработал для тебя благодаря моей ловкости, нет, даже и не треть, хотя я не знаю никого, у кого было бы сподручнее воровать, мой дорогой и благословенный господин Синухе.
Мерит улыбалась, сидя на своей циновке, и расхохоталась, видя, в какую растерянность привели меня совершенно непонятные мне речи Капта. Он продолжал свои объяснения:
— Ты должен понять, господин, что, когда я говорю о прибылях, я разумею чистую прибыль — значит, все, что осталось после уплаты налогов. Надо также вычесть издержки на подарки налоговым чиновникам в связи с моим сирийским счетоводством и на большое количество вина, которым нужно было потчевать их, чтобы они смотрели сквозь пальцы на цифры в моих отчетах. Уже одно это было немалой статьей расходов, ибо они пронырливы и невероятно настойчивы; они собаку съели в этих делах. Не раз раздавал я зерно бедным, чтобы они могли благословлять мое имя. В неспокойные времена хорошо жить в согласии с бедными. Эта раздача зерна — отличный деловой ход, поскольку полоумный фараон снижает налог на все зерно, распределенное таким образом. Когда я даю меру зерна бедняку, я заставляю его клятвенно подтвердить с помощью отпечатка большого пальца, что он получил пять мер, ибо бедные не умеют читать, а если бы и умели, то были бы так благодарны и за одну меру, что благословляли бы мое имя и прижимали бы палец под любым документом, какой им ни подсунь.