Между тем отряды легких колесниц противника остановились на склонах, дабы напоить своих лошадей, привести в порядок сбрую и починить сломанные спицы в колесах. Они увидели кружащуюся над холмами пыль. Слыша крики и бряцание оружия, они решили, будто тяжелые колесницы обращают египтян в бегство и бьют их словно крыс.
За завесой пыли Хоремхеб послал ко рву своих самых смелых метателей дротиков, чтобы помешать хеттам спасти упавших соратников или же закопать ров. Остальных воинов он послал против колесниц. Они катили громадные камни, чтобы окружить ими колесницы, лишить их необходимого для движения и поворотов пространства и, если удастся, отрезать их друг от друга. Вскоре по всем склонам пришли в движение огромные камни. Египтяне всегда очень умело обращались с ними, а среди воинов Хоремхеба было даже чересчур много таких, кто выучился этому искусству в каменоломнях.
Хеттов приводило в сильное замешательство постоянно висевшее облако пыли, которое не давало им увидеть, что происходит впереди, и многие из них были подстрелены лучниками на месте. Наконец их военачальники приказали трубить в рога, чтобы собрать колесницы и стремительно спуститься в долину, а там перестроить войска. Но когда они поскакали обратно по тому же пути, что и пришли, то не узнали его. Лошади их спотыкались о веревки и ловушки, а тяжелые колесницы переворачивались из-за камней. Так что им пришлось слезть с них и драться пешими. Здесь они оказались в невыгодном положении, ибо привыкли всегда стоять выше противника, и люди Хоремхеба в конце концов одолели их, хотя битва и продолжалась весь день.
Ближе к вечеру ветер из пустыни развеял облако пыли, открыв поле сражения и полный разгром хеттов. Они потеряли большую часть своих тяжелых колесниц, многие из которых вместе с лошадьми и снаряжением невредимыми попали в руки Хоремхеба. Его воины, усталые и возбужденные от яростной битвы, от своих ран и запаха крови, были ошеломлены при виде собственных потерь. Погибших египтян в долине было куда больше, чем погибших врагов.
Те, кому удалось выжить, говорили друг другу, объятые ужасом:
— Это был страшный день, и хорошо, что мы не видели ничего во время битвы. Если бы мы увидели толпы хеттов и сколько нас погибло, сердца наши, конечно, ушли бы в пятки и мы не дрались бы уже словно львы.
Оставшиеся в живых окруженные хетты подняли руки вверх. Хоремхеб приказал связать их, а между тем все «нильские болотные крысы» подходили, дивясь на них, трогая их раны и срывая с их шлемов и одежды изображения двуглавых секир и крылатых солнц.
Хоремхеб раздал своим людям вино и пиво и позволил им грабить павших в бою как хеттов, так и египтян, дабы они почувствовали, что среди военной добычи есть и их доля.
Но самой ценной добычей были тяжелые колесницы и те лошади, которые остались невредимыми. В ту же самую ночь он послал обращение к свободным силам на каждом фланге, призывая всех храбрых мужчин подобно его «мерзавцам» пойти к нему на службу колесничими, ибо народы пустыни были более искусны в обращении с лошадьми, чем египтяне, которые боялись их. Все всадники охотно откликнулись на его призыв и радовались крепким колесницам и прекрасным лошадям.
Я был по горло занят ранеными, накладывая швы на глубокие раны, вправляя кости и вскрывая черепа, раздробленные дубинками хеттов. Хотя у меня было много помощников, прошло три дня и три ночи, прежде чем все получили помощь, и за это время многие из тяжелораненых умерли.
На следующий день хетты предприняли новое наступление легкими колесницами, дабы вернуть потерянное. На третий день они все еще пытались прорваться через заграждения, не смея вернуться к главнокомандующему в Сирию с известием о своем поражении.
Но в этот третий день Хоремхеб уже не довольствовался обороной. Расчистив путь через свои заграждения, он послал вперед своих «мерзавцев» на захваченных у врага колесницах преследовать легкие повозки хеттов и разгромить их. Мы терпели огромные потери из-за того, что враг был стремительнее и искуснее в ведении войны на колесницах. И опять мне пришлось много работать. И все же эти потери, утверждал Хоремхеб, были неизбежны, ибо только в сражении его головорезы могли научиться управлять лошадьми и колесницами, а учиться все-таки лучше, когда враг поражен и растерян, чем тогда, когда он отдохнет, снарядится и перейдет в наступление.