— Фу ты, всего обслюнявил, — снисходительно улыбнулся Алик. Неподдельная радость Юраши тронула его. — Как доехал, дружок? — деловито осведомился он, вытирая щеки носовым платком.
Юраша открыл рот, собираясь с мыслями:
— Потратил порядочно и еще привез кучу денег.
— Сколько? — быстро спросил Алик, мгновенно напружинившись, словно сеттер, почуявший добычу.
— Здесь три сотни. Ох, нелегко они достались! — Юраша щедро показал свои отличные зубы. — Остальные на аккредитиве.
Алик снисходительно оскорбился:
— Это не деньги.
— А что же? — обиделся Юраша. — Говорю тебе — сам заработал. Ну, чего лыбишься? Что же это такое?
— Так… Закуска. Мелочь на карманные расходы. Впрочем, я не верю. Врешь ведь, поди?
— Ну что ты, что ты? — заторопился обиженный Юраша. — Видали? Он не верит. Если хочешь, могу показать.
— Покажи, дружок, сделай милость, — подбадривал Алик, насмешливо взирая на Юрашу.
Тот заторопился, полез во внутренний карман пиджака, расстегнул английскую булавку и вытащил пакет, завернутый в потертый кусок газеты.
— Черти полосатые, дали, понимаешь, одними трешками, — радовался он — Так, говорят, лучше сохранятся. Вот смотри.
Алик протянул руку, схватил пакет, развернул клочок газетной бумаги. Вернул его Юраше. Для чего-то понюхал толстую пачку трешек, гадливо поморщился и с трудом засунул деньги в свой внутренний боковой карман. Все это он проделал не спеша, с той же брезгливой миной на лице.
Юраша даже не пошевелился, с лица его неуклюже сползли оживление и радость.
— Нет на свете более грязной вещи, чем деньги, — сокрушенно покачивая головой, резюмировал Алик. — Они уродуют психику. Они хуже любой заразы. А мы босяки в томатном соусе, все равно любим их. Почему? Просто ума не приложу! Нет ли в этом отгадки к одной загадке?
— Сейчас же отдай мои деньги! — насупившись, попросил Юраша — Слышь, гони по-хорошему. Кончай свои штучки. Я ведь и по роже могу. В присутствии всех. Даже несмотря на то, что ты меня встретил.
— Ах, Юраша, — притворно-укоризненно вздохнул Алик. — Ничего ты, душа моя, не понимаешь. Куда исчезла твоя романтика? Ты стал грубым и вульгарным материалистом. Говоришь, хочешь начать новую жизнь. И так крепко держишься за какие-то грязные бумажки, побывавшие в тысячах руках. Подумай, сколько на них микробов, а микробы — источник инфекционных заболеваний.
— Кончай трепаться, — попробовал улыбнуться Юраша. Но улыбка вышла настолько тусклой, что скорее была похожа на гримасу.
— Ладно, — Алик потрепал Юрашу по плечу. — Получай свои денежки. Ты честно трудился. Родители могут гордиться таким сыном. — Он протянул деньги Юраше, и тот поспешно убрал их.
— У меня родители были обыкновенными служащими, — сказал Юраша.
— Как были? — удивился Алик. — Ведь ты говорил, они живы.
— Ну, до пенсии, — наморщил нос Юраша. — Я очень уважаю своих стариков. Отец всю жизнь проработал бухгалтером на кондитерской фабрике, а мать — буфетчицей промкооперации.
— Ого! — присвистнул Алик. — Значит, денежек у них полна мошна. Почему же до сих пор ты без машины?
— В том-то и дело, — вздохнул Юраша, — мы всегда жили очень скромно. Напрасно ты думаешь, что, если буфетчица, значит, ворует. Мои родители всегда были честными людьми. Они мечтали, чтобы я стал инженером. Но я не захотел учиться. Мне не терпелось зарабатывать самому. Что же мы стоим у вагона? — спохватился Юраша. — Айда в ресторан. Я угощаю.
— И будем расплачиваться грязными трехрублевыми купюрами? — насмешливо спросил Алик.
— Ах, Алька, если бы ты только знал, как я мечтал об этом дне…
— Нет, — с апломбом заявил Алик. — Мы стояли здесь не потому, что мы безработные носильщики. Я обдумывал одну маленькую операцию. Мы пойдем в ресторан завтра и расплачиваться будем крупными купюрами. Сейчас ты увидишь, как можно заработать большую сумму всего за несколько минут. Для этого достаточно немного подумать. Понял? Подумать!.. Наш век — век инициативных, предприимчивых, думающих людей. Интеллектуалов.
— Нет, — с сомнением сказал Юраша и покачал головой. — Я пас. В эту игру я не играю. Иди сам.
— Да от тебя ничего не требуется, — горячо убеждал Алик. — Ты будешь стоять в моих светофильтрах, а я буду издали показывать на тебя пальцем. Вот и все. И за это мы получим весьма кругленькую сумму. — Он решительно потащил Юрашу в общий зал.
Есть старинный французский анекдот о том, как некий генерал повел на штурм неприступной крепости своих солдат. Неприятель осыпал их градом пуль и снарядов. Генерала всего трясло, как при сильнейшей лихорадке. Он понял, что все видят, как он дрожит, и бодро сказал: «О мой бедный скелет, ты дрожишь от страха, но ты дрожал бы еще сильнее, если бы знал, в какой ад я сейчас понесу тебя».