Может, попробовать поиграться с даром? А то любопытство аж ножом режет. Да и мне всё равно заняться нечем.
Придя к такой мысли, я сразу же попытался провалиться в транс, игнорируя колокольный звон, тарахтение моторов и цокот копыт. И спустя минут десять у меня получилось ощутить обжигающе горячий огонёк в груди. Отлично! Теперь надо попробовать создать самое простенькое проклятие. Благо, память Ника уже рассказала мне как это сделать. Видать, книжный червь изучал всю магию, до которой мог дотянуться, а не только магию огня. Однако даже с его знаниями у меня вышел шиш на постном масле. Проклятие не удалось.
И лишь после пятнадцатой попытки я ощутил, как часть жара из груди перетекла в правую руку. Дар тотчас перестал так ярко полыхать, а вот кисть будто сунули в сауну с горячим воздухом. Кажется, я перестарался и вложил в проклятие слишком много энергии. При таком уровне заряда общее проклятие точно приведёт к уничтожению объекта.
— Гришка, быстро дай мне какую-нибудь безделушку, — напряжённо прошептал я, не открывая глаз, дабы не нарушить транс. Если он прервётся, то проклятие просто растворится в воздухе.
— Свистулька подойдёт, ваше благородие?
Молча кивнув, раскрыл левую ладонь и Гришка, пошуршав тканью, вложил в неё что-то гладкое и прохладное. А я переложил вещицу в правую руку и усилием мысли отпустил проклятие. Оно тотчас перетекло на предмет. И я с сильно колотящимся от волнения сердцем раскрыл глаза.
На моей ладони лежала глиняная птичка с парой отверстий, и её окутывала чёрная туманная дымка. Но уже в следующий миг колесо двуколки угодило в выбоину на мостовой и мою руку тряхнуло. Свистулька описала дугу, упала перед встречной каретой, а затем лошадь наступила на неё копытом и на булыжнике остались лишь крошечные глиняные черепки. Охренеть! Сработало! Или это совпадение?!
— Эк досада, — крякнул Гришка, краем глаза заметив судьбу своей вещицы. — Да и шут с ней с этой свистулькой, Никита Иванович. Экая невидаль. Токмо я не понял, что енто её окружало… туман будто какой-то. Или мне примерещилось?
— Померещилось. Не было никакого тумана, — твердо сказал я и подумал, что моя магия имеет визуальное сопровождение в виде чёрной туманной дымки. Почти как чёрная метка, вашу мать. И это хреновина не окружает всю кисть, а как бы «лежит» на ладони. Поэтому крепыш и не заметил черноту до того, как она переползла на свистульку, ведь моя рука была сжата в кулак.
— В церковь, что ли, сходить? Али к лекарю? — пробурчал парень, перегнулся через борт и смачно высморкался. — То ли бесы играют со мной, то ли глаза уже подводят.
— Отдохнуть тебя надо — и всё пройдёт.
— И то верно, ваше благородие.
Я похлопал Гришку по плечу и принялся торопливо обшаривать свои карманы на предмет всякой мелочи. Меня охватил азарт естествоиспытателя, который вспыхнул точно пожар на нефтебазе. Аж жарко стало. Я распахнул сюртук и от избытка эмоций подмигнул девушке на тротуаре. Та удивлённо округлила глаза, а затем робко улыбнулась. Но мне уже было не до неё. Я отыскал в брюках огрызок карандаша и талон на проезд в трамвае. Сойдёт… Можно переходить к опытам, только отвернусь-ка немного от Гришки, чтобы он не видел моих манипуляций.
Мне довольно быстро удалось проклясть огрызок карандаша. И я крепко сжал его, дабы никакая тряска не помешала моему эксперименту. Однако меня угораздило переборщить с физической силой, а может и сам карандаш оказался слишком хрупким. В любом случае раздался сухой треск — и карандаш развалился на три части.
— Тьфу, млять.
— Что, ваше благородие? — повернулся ко мне Гришка и локтем задел руку. Кусочки карандаша слетели с ладони, упали на дно двуколки и сквозь небольшую дырку шлёпнулись на брусчатку.
— Так работает или нет? — пробубнил я под нос, не обращая внимания на крепыша.
— Кто работает, Никита Иванович? — удивлённо вскинул брови парень, огляделся, заметил бригаду дорожных рабочих и выдохнул: — А-а-а, эти. Пущай работают.
Я криво усмехнулся, торопливо погрузился в транс и проклял талон. И стоило мне открыть глаза, как по укреплённому гранитными блоками руслу речушки пронёсся сильный порыв ветра. Он врезался в выгнувшийся аркой мост, на который вскарабкалась наша двуколка, а затем вырвал из моих пальцев талон. Он покружился над речушкой и упал в серо-стальную воду.