Главврач открыл ящик стола, отсчитал деньги, протянул Никите.
– Держи. Это ничего, что в рублях, а не валюте?
– Это вы в столице избаловались, а в провинции рубли – тоже деньги.
– Третья часть от профессорского гонорара. Извини, персона ты широкой публике неизвестная, званиями не отягощён.
Никита сгрёб деньги, опустил в карман.
– Ты обход сделал?
– Не успел, Кашенцев помешал.
– Тогда иди, пиши истории болезней. Ты завтра после занятий будешь занят? Разговор есть.
– Значит, буду.
Дальнейшее дежурство протекало спокойно. Наутро, получив за своё дежурство две тысячи, Никита забежал в «Макдоналдс», съел гамбургер и выпил стакан сока. Занятия сегодня закончились быстро, и Никита поехал в клинику.
– Добрый день, Артём Витальевич!
– Что-то ты рано освободился, Никита. Садись. Это ничего, что я на «ты»?
– Ничего, я ещё молодой.
– Этот недостаток со временем пройдёт. Я сам не заметил, как поседел.
Главврач усмехнулся, провёл пятерней по седой шевелюре.
– Разговор к тебе есть, Никита. Выслушай и с ходу не отвергай.
– Весь внимание.
– Предлагаю тебе постоянную работу в нашей клинике. Я через твоего декана наводил справки, отзывы самые благоприятные. Да и эти два случая на моих глазах характеризуют тебя хорошо. Понравился ты мне, зол до работы.
– Так я же на учёбе. Ни квартиры, ни прописки.
– Ты меня неправильно понял. Отучишься, получишь документ. Сам понимаешь, без бумажек нынче ты никто. Вернёшься к себе, уволишься и сюда. Ты ведь вроде не женат?
– Пока нет.
– Тогда всё проще решается. Когда семья, дети, школа, всё сложнее.
Никита даже растерялся. Такого предложения он не ожидал.
– Ты не спеши, подумай. Время есть. Надумаешь – звони, чтобы я место придержал. Рассчитаешься, квартиру продашь. Машина есть?
– Нет.
– И не надо. На первых порах в столице квартиру снимешь, а там подзаработаешь, свою купишь. Ты парень с головой, не прокутишь. Я тебе серьёзные деньги предлагаю, для начала две тысячи.
Никите показалось, он ослышался. Какие две, если он у себя на ставку и подработку в медучилище тридцать имеет. Главврач понял недоумение.
– Две тысячи, это в зелёных, в долларах.
Это серьёзные деньги. А главврач продолжал:
– Такие предложения, Никита, раз в жизни делают. Ты пойми, я хирургов в жизни много видел. У тебя интуиция, чутьё есть, не боишься ответственность на себя брать, но и зря не рискуешь. Другой бы так и стоял у операционного стола, ожидая профессора. Тебе расти надо, а в твоём Мухосранске что? Нищенская зарплата, работа на полторы, а то и две ставки. И главное – перспективы какие? Бюджет больничный скудный, нового оборудования нет. Вот и получится, что твой потолок – резекция желудка открытым доступом. А у нас аппаратура не хуже, чем в Германии или Израиле. Научим, надо – на курсы пойдёшь, однако учить можно, когда голова есть и желание.
Никита задумался. Всё, что сказал Артём Витальевич, – правда, жестокая правда. Жил, работал, считал – многого достиг, пользовался уважением у пациентов и коллег. Оказалось – можно двигаться вперёд. И не только высокая зарплата соблазняла, сколько перспектива профессионального роста. Но осуществить её без поддержки невозможно. Он и сам мог перебраться в столицу. Устроился бы хирургом в достойную поликлинику и что? Такая же рутина, только зарплата выше. Но и на неё квартиру, даже «однушку», в Москве не купить. И как странно устроена жизнь. Одно действие тянет за собой другое. Какая связь между учёбой на курсах повышения квалификации и возможными кардинальными переменами в жизни? Придётся менять и место жительства, и работу. Но серьёзные деньги не платят за красивые глаза. Уж больно контингент пациентов в клинике не по душе, в провинции проще. Главврач как будто услышал его мысли.
– Ты думаешь, богатые и успешные меньше болеют? Да ни черта! И пьют, и по бабам бегают и деликатесы едят зачастую каждый день, которые у многих людей лишь по большим праздникам. Они, поверь, хоть и вкусные, да для здоровья не всегда полезны. К комфорту привыкли и в клинике того же хотят – отдельная палата, санузел, сплит-система, телевизор, холодильник. И чтобы врачи соответствующие были. Они готовы платить. Но не тебе, не мне, а за своё здоровье и удобства. И ты, и я, да и врачи других клиник для них – только средство для достижения цели. Капризны, так терпи. Зато сам будешь жить достойно.
Артём Витальевич помолчал, потом выдал:
– Зря ты отказался диссертацию писать.
Ого, он уже и об этом знает! Никита удивился.