«Дьявол, слабаки из разных кланов держатся друг от друга на большом расстоянии», — нахмурил мальчишка свои густые брови.
В его планах было то, что слабые эксперты смешаются вне зависимости от клана, но теперь момент, когда они решат объединиться, произойдет спустя довольно большое время. Обычно, враждебность в кланах высказывали именно сильнейшие и самые честолюбивые члены кланов; низшая каста же напротив, была абсолютно иного склада ума, и среди них частенько бывали случаи дружбы, и бывало даже такое, что особо смелые люди противоположных полов осмеливались устраивать между собой романы (таких в последствии жестоко наказывали). Именно знание подобных нюансов и являлась предпосылка к той самой мысли ремесленника, об объединении не особо видных членов основных кланов; да что говорить, Аархил и сам был свидетелем подобного, когда на город Светлый совершались нападение чудищ.
«Пять человек с Барганом. Меньше, чем я думал. Стоп, а это ещё кто?»
Трудно было не заметить мальчишку, на которого в данный момент глядел Аархил, ведь среди одетых в робы да мантии клановых экспертов, он был одним единственный человеком, что так открыто демонстрировал всем свои штаны. Тело же его украшала блестящая кираса из чем-то напоминающего серебро металла; красивая, богато украшенная, расписанная многочисленными узорами — настоящая мечта любого воришки. И всё же, в данном окружении, броня подобно этой была весьма и весьма необычной, ведь большинство экспертов не любили подобные вещи, поскольку считали, что лучше укреплять своё тело, нежели надеяться на какую-то стесняющую движения железяку. Но Аархил не входил в это «большинство экспертов» и будучи ремесленником имел совершено иное мнение.
«Руна вечного пользование. Этот парнишка для захолустий подобно нашему "Светику" довольно богат»
Обычно мальчишка не засматривался на людей своего пола, но в этот раз всё было по-другому — являясь созидателем подобных артефактов, он сразу же начал оценивать его, и исходя из того, что город Светлый считался довольно бедным, можно было сказать, что Аархилу понравился этот панцирь.
«Почему же он всё ещё не выбрал группу? На вид не так слаб»
— Это Эркюль из семьи Даймонд, — заметил крепыш пристальный взгляд Аархила. — Не беспокойся, его отец — близкий друг моего отца. На удивление способный, три месяца назад был воином (3) восьмого сияния.
— Такой результат у простого аристократа? — поразился Аархил.
— Да. И всё же — он очень надоедлив.
— Каждый раз при встрече просит обменяться с ним опытом?
— Ага.
— И как?
— В последний раз он смог меня удивить — отстоял целых три удара, хотя в наши первые спарринги этот Эркюль едва держался на ногах после первого.
— Во время спаррингов он носил эту кирасу?
— Нет.
— Значит теперь будет неудивительно, если он сможет устоять шесть, а-то и семь ударов, — улыбнулся ремесленник.
— Настолько хороша? — поразился Лаэль.
— О, он увидел тебя. Кажется, скоро ты и сам это проверишь, — усмехнулся Аархил.
Физиономия Лаэля в этот момент была очень и очень недовольной. Скрестив руки, он уже начал представлять, как через пару минут будет бить этого Эркюля. Всё ещё не восстановившись от прошлого сражению с Айной, да этого дьявольского марафона по созданию рун — он крайне сильно не желал махаться с кем-либо кулаками. Да, несмотря на свой грозный вид — здоровяк не любил драться! Ему больше нравилось плавное увеличение собственной силы, а одобрение родителей только подогревало интерес к развитию. Он знал пределы своей мощи и спарринги, где этот титан обычно с нескольких ударов побеждал своего соперника, лишь разочаровывали его, и со временем он начал считать, что подобные бессмысленные драки — пустая трата времени. Да, порой ему нравились битвы, но битвы ему нравились лишь те, что делали его сильнее и опытнее.
С радостным выражением, этот очаровательный мальчик дворянских кровей подбежал к группе Аархила, и остановившись возле Лаэля, он поприветствовал его легким поклоном.
— Лаэль Зарак! Я глубочайше извиняюсь, что подошел поприветствовать вас только сейчас! К сожалению, меня застигли врасплох разные неудачники, молящие меня преподать им урок, что я, с позволением небес и сделал! Ведь как говорил монах Гаоцо в своём учении о благоразумии, глава восьмая, стих второй… кхм… «и обучите тех, кто неразумен, ибо не виновен глупец в своей необразованности».
— Здравствуй Эрклюль, — устало выдохнул Лаэль.
Глазами он пытался показать своим друзьям то, что надоедлив был этот человек не только вечными просьбами о спарринге.
— Смею похвалиться, что с момента нашей прошлой встречи я не сидел сложа руки! Уже сегодня я обладаю силой воина (3) девятой ступени, и активно стремлюсь к рыцарской (4) эволюции! Поверьте мне, милейший Лаэль — скоро вы будете хвастаться всем, что знакомы с великим Эркюлем, наследником семьи Даймонд, а также, я надеюсь, основателем клана Даймонд, который в недалеком будущем, наконец, воссоздаст мир, и сплотит все силы в нашем Светлом городе!
— Отлично…
— Буду честен, я крайне удивлен тому, что вы ещё не начали свою охоту! Неужели ваши лакеи как-то мешают вам? — одарил он Аархила весьма и весьма грозным взглядом, — Если это так, то я так уж и быть, изменю своё решение защищать слабых, и отправлюсь вместе с вами, милейший Эркюль. Славя дружбу между нашими отцами, я заменю этих недостойных своей скромной персоной, и помогу вам в предстоящей охоте!
— Недостойных, — сквозь зубы прошипела Таллина.
— Хотя… — держась за подбородок, начал присматриваться к ней этот негодник. — Думаю, что быть может силой вы и недостойны, но вот ваша внешность…
— Эркюль, покинь нас, — пробасил здоровяк.
— Ох, так вы уже связаны сердцами…
— Ах ты чертов дворяшка! — уже попыталась накинуться она на него с кулаками, но крепкая рука Аархила помешала девочке надавать ему тумаков.
Слегка толкнув её на себя, мальчишка сделал шаг вперёд, и встал между ней и этим засранцем. Естественно больше всего был оскорблен сам Аархил; чувствую гнев, он буквально хотел разорвать на части этого Эркюля.
«Я еле терпел свой клан, всех этих обезьян… и тут, меня, Аархила, решила унизить какая-то шваль?»
Отпустив подругу, Аархил подошел вплотную к этому пустозвону. Глядя на него сверху вниз, он легонько коснулся руны, что была выгравирована на его кирасе, и это одного касания хватило, дабы доспех тут же потерял своё былое сияние.
— Признаюсь, этот артефакт очень хорош для Светлого города. Точнее, он был хорош.
— Прошу прощения? — всё ещё не понял ситуации этот аристократ.
— Отправляйся в бездну.
Аархил говорил тихо, очень тихо, но из-за этого он звучал ещё более грозно. Коснувшись руны во второй раз, палец ремесленника начал светиться синим, и буквально на глазах итак потускневшая кираса начала излучать странную тёмную энергию, от которой внезапно Эркюль пал на колени, и с криками начал пытаться снять свою кирасу.
— А-а-а! Что черт возьми происходит! Моя броня! Она давит на меня!
— Кое-кто просто много говорит, — еле сдерживался Аархил, дабы не пнуть оскорбившего его юнца. — Называя небеса недостойными, ты должен быть готовым принять на себя их гнев.
Лишь Аархил мог создать подобный дефект с бронёй этого аристократа, ибо для истинного созидателя, что в другой жизни мог пачками создавать подобное — изменить принцип работы руны не составлял особого труда. Ранее чары внутри кирасы были стабильными, и принцип их работы заключался в том, что панцирь мог пассивно собирать ауру из окружения, а после использовать её для защиты тела носителя. Теперь же, сделав лёгкое изменение в руне, Аархил сделал ранее стабильную ауру внутри доспеха хаотичной, и ныне её агрессивная черта медленно вторгалась в тело Эркюля, нанося ему огромный урон. Сотворить подобное с артефактами такого уровня для этого ремесленника было легче лёгкого; только истинные сокровища, мастера рун в которых также помимо обычного зачарования вложили и защиты механизмов, могли создать черноволосому мальчишке хоть какие-то проблемы в их разрушении и изменении.