— Тебе когда-нибудь попадалось имя Сорен?
— Нет, — быстро ответил кролик. Нирок вздохнул. Он был слегка разочарован.
— А дядя Сорен?
— Нет. Зато сегодня утром я увидел там другое имя, пока не знаю, кому оно принадлежит. — Кролик склонил голову набок и поглядел на сверкающие паутинные нити.
— Что за имя? — насторожился Нирок.
— Фенго.
— Фенго? Это сова? Кролик пожал плечами.
— Откуда я знаю? Может быть сова, а может, и нет. Да ты и сам должен понимать.
— Я? — непонимающе захлопал глазами Нирок.
— Ты же видишь картины в огне? — это был скорее не вопрос, а утверждение.
— Откуда ты знаешь? Никто на свете об этом не знает!
— Думаю, на этот счет ты заблуждаешься. Кто-нибудь, да знает… Короче, твой дар чем-то похож на мой. Ты видишь в огне некие картины, зачастую незаконченные. Разве это не похоже на фрагменты в моей паутине?
— Похоже, — еле слышно прошептал Нирок.
Да, это было очень похоже. Он вспомнил, как впервые заглянул в огонь на погребальной церемонии. За шипением и гулом огня он услышал низкое рычание, а потом увидел странные тени и непонятных существ, рыщущих по незнакомой земле. И еще он увидел странное пламя с ярко-синей сердцевиной, окруженной кольцом глубокого мерцающего цвета. Тогда Нирок еще не знал, что этот цвет называется зеленым. Из задумчивости его вывел вопрос кролика.
— Ты когда-нибудь видел в огне Серебристую Мглу?
— Кажется… нет, — пробормотал Нирок. — А ты видел ее в своей паутине?
— Никогда. Ни единого листочка! — горячо заверил кролик. Нирок не решился спросить, доводилось ли кролику видеть странное место, где бегают незнакомые существа на четырех лапах. Даже если кролик что-то знал об этом, Нирок не желал этого слышать.
— Знаешь, что я тебе скажу, Нирок? Я не сразу научился читать паутину. Я долго учился, читал самые разные паутинки и паутинищи. — Тут кролик отбарабанил названия еще дюжины паучьих сетей. — Во всяком деле нужна практика. Думаю, огней и углей на свете не меньше, чем паутин. Тебе нужно искать огонь и оттачивать свои умения. Только тогда твои способности смогут превратиться во что-нибудь стоящее. Кто знает, может быть, так ты сможешь узнать свое будущее…
— Но как мне это сделать? Где я возьму огонь или горящие угли? Я не знаю ни одного кузнеца!
— Зачем тебе кузнец? Пусть тебя научит огонь. Ищи пожар, костер или россыпи углей. Кстати, в краю Далеко-Далеко всегда что-нибудь горит.
Нирок замер. Слова кролика каким-то странным эхом отозвались в его желудке.
— Ты уже слышал об этом местечке? — спросил кролик.
— Да… Оно часто упоминается в сказках, которые здешние совы рассказывают своим птенцам на ночь.
— Вот оно что! Ясно… Ты говоришь о преданиях Огненного Цикла?
— Это ведь всего-навсего сказки, да? — спросил Нирок. — Это выдуманное место, на самом деле его не существует!
— С чего ты взял? Далеко-Далеко есть на самом деле.
— Ты думаешь, я должен туда лететь?
— Я не могу думать за тебя, Нирок. Это тебе решать. Я знаю только то, что в том краю полно огня. Там вечно полыхают пожары. Все знаменитые кузнецы вышли из Далеко-Далеко. Если хочешь научиться читать огонь, тебе самая дорога туда.
— Думаю, ты прав. Когда-нибудь, я туда слетаю… Но не сейчас, — ответил Нирок.
Кролик с насмешкой посмотрел на него.
— Когда-нибудь! — передразнил он, и Нироку показалось, будто кролик не верит, что он когда-нибудь отправится в эти края.
— Но, в любом случае, мне пора улетать отсюда…
— Ну да, ведь скоро наступит вечер. Нирок вздрогнул. Только теперь он понял, что они проговорили много часов подряд, и солнце уже завершило свой ежедневный путь по небу.
Длинные его лучи пробивались сквозь листву самых нижних ветвей деревьев. Озеро горело золотом заката, по нему протянулись алые полосы садящегося солнца.
«Да, — неожиданно понял Нирок. — Мне пора».
Кролик молча сидел в лиловых закатных сумерках. Когда тени стали еще гуще, Нирок вспрыгнул на ветку поваленного дерева, так долго служившего ему домом. Он хотел попрощаться и расправить крылья, но вдруг остановился.
— Кролик, я даже не знаю, как тебя зовут. У тебя есть имя?
— Зови меня просто Кролик, — ответил кролик.
— Но должно же у тебя быть имя!
— Оно у меня есть. Но я не могу открыть его тебе.
— Почему?
— Если я назову свое имя, то потеряю силу.
— Но ты же сказал, что имена — это очень просто.
— Чужие. Но не свое. Может быть, когда-нибудь ты прочтешь мое имя в сердце огня.
Нирок моргнул.
— До свидания, Нирок.