— Мама! Чарльзъ идетъ сюда. Можно ему все сказать? Я право не умѣю ничего отъ него скрывать.
— Да, онъ вѣрно самъ догадался, — возразила мать, отворяя двери въ ту минуту, какъ сынъ входилъ уже на послѣднюю площадку. Она довела его до дивана и оставила Эмми и Чарльза вдвоемъ.
— Ну, Э. мми? — спросилъ братъ, вперивъ глаза на вспыхнувшее лицо сестры. — Что скажешь? Прикажешь мнѣ поблѣднѣть отъ отчаянія и упасть въ обморокъ?
— Чарли! Ты вѣрно все узналъ? Какимъ это образомъ? нѣжно ласкаясь къ нему говорила Эмма. Больной тяжело опустился на диванъ и обнялъ сестру, пріютившуюся подлѣ него на креслѣ.
— Ну, малютка, желаю тебѣ счастья! — сказалх онъ, стараясь принять шутливый тонъ, между тѣмъ какъ горло его сжалось отъ слезъ. Ты должна отдать мнѣ честь за отсутствіе всякаго эгоизма въ этомъ желаніи, — прибавилъ онъ грустно.
— Чарли! миленькій ты мой! — говорила сестра, ласкаясь къ нему и краснѣя:- вѣдь еще не все кончено.
— Какъ не кончено? Ты — красна, какъ индѣйскій пѣтухъ, а онъ, прощаясь, чуть не переломалъ мнѣ пальцы на рукѣ! Выдумала, что будто я повѣрю, что не все кончено.
— Я хочу сказать, что мы еще не помолвлены. Вѣдь мы оба не совершеннолѣтніе, а я еще такая глупая. Поучи ты меня хорошенько! Мнѣ такъ хочется быть достойной его.
— Нужно спросить, достоинъ ли еще онъ обладать такимъ сокровищемъ, какъ ты, моя малютка, — возразилъ Чарльзъ. — Однако говори яснѣе, слажено ли у васъ дѣло? Что это за выраженіе: еще не все кончено? Я не понимаю!
— То есть, свадьба наша еще не рѣшена. пана ничего не знаетъ о предложеніи Гэя, — отвѣчала Эмми.
— Ну, а если отецъ даруетъ свое согласіе, тогда значитъ все будетъ кончено? Мы такъ и запишемъ. Разскажи же, Эмми, какъ это у васъ случилось, спросилъ братъ, — или нѣтъ, все не разсказывай: вѣдь у тебя теперь есть секреты съ женихомъ. Разскажи, что можно.
Пока братъ и сестра, сидя въ уборной, дружески разговаривали, мистриссъ Эдмонстонъ пошла внизъ, къ Лорѣ. Та, по уходѣ Чарльза, внезапно перешла отъ спокойствія къ отчаянію.
— Деньги, деньги! говорила она, вся поблѣднѣвъ отъ внутренняго волненіи. — Какъ много преимуществъ вы даете человѣку! Гэй еще мальчикъ, безъ всякаго характера, Богъ знаетъ съ кѣмъ въ родствѣ, вспыльчивъ до безумія:- все это забыто и его принимаютъ, какъ жениха съ распростертыми объятіями, а папа — я увѣрена, тотъ придетъ даже въ восторгъ отъ его предложенія. А у насъ съ Филиппомъ какъ бы это кончилось? Добрый, умный, благородный Филиппъ — заикнуться о своей любви не смѣетъ. Слово бѣднякъ поставило преграду между имъ и мною. Ради денегъ, ради противныхъ денегъ, наша любовь, составляющая для насъ все счастіе на землѣ, должна быть убита, уничтожена…. Мы оба должны мучиться всю жизнь, скрывая свои чувства отъ другихъ!… И бѣдная Лора, говоря это, ломала себѣ руки, бѣгая взадъ и впередъ по комнатѣ.
Замокъ въ дверяхъ щелкнулъ. Лора опомнилась, и когда мать ея вошла въ комнату, она попрежнему сидѣла спокойно на мѣстѣ. Внутренно ей сдѣлалось совѣстно, что она какъ будто завидуетъ сестрѣ.
— Ну, Лора, — сказала мистриссъ Эдмонстонъ:- что ты скажешь на это? И она улыбнулась, какъ человѣкъ, получившій хорошее извѣстіе.
— Какъ это случилось? спросила Лора. — Чѣмъ вы порѣшили, мама?
— Порѣшили мы такъ, какъ Гэй этого желалъ. Отложили свадьбу на время. Они оба слишкомъ молоды. Гэй поспѣшилъ объясниться для того, чтобы не имѣть отъ насъ тайны.
Эти слова матери кольнули Леру прямо въ сердце.
— Хорошо, что Гэй имѣетъ право не скрывать своихъ чувствъ, — подумала она. — Попробовалъ бы Филиппъ сдѣлать то же самое; посмотримъ, то ли бы вы сказали?
— Мнѣ особенно понравились ихъ довѣріе ко мнѣ и честность, — продолжала мать. — Эмми, конечно, никогда бы отъ насъ этого не скрыла, но меня радуеть то, что и онъ былъ откровененъ.
— Дай Богъ имъ счастія! — проговорила Лора.
— Они будутъ счастливы, я въ этомъ не сомнѣваюсь, — сказала съ восторгомъ мать. — Мы его теперь очень хорошо узнали. Нѣтъ другаго человѣка на свѣтѣ, которому бы я такъ смѣло довѣрила судьбу Эмми, какъ ему.
Лорѣ стало досадно слышать, что мать ставитъ Гэя выше всѣхъ на свѣтѣ; она вспомнила предостереженіе Филиппа на счетъ характера молодаго Морвиля.
— Есть люди, которые гораздо выше его по своимъ нравственнымъ качествамъ, — замѣтила съ разстановкой Лора.
— Ты хочешь напомнить мнѣ о его вспыльчивомъ характерѣ? сказала мать:- меня онъ не пугаетъ. Природная вспыльчивость не опасна, если человѣкъ руководится религіей и имѣетъ силу бороться съ нею. По моему, такой характеръ надежнѣе, чѣмъ характеръ человѣка хладнокровнаго, но безъ правилъ. Лорѣ показалось преувеличеннымъ такое увлеченіе со стороны матери; она хотѣла было возразить, но, услыхавъ голоса Шарлотты и Эвы, быстро перемѣнила разговоръ, и начала совѣтываться съ матерью, что сказать Эвелинѣ, если та начнетъ ее разспрашивать.