— А Гэя куда же денутъ?
— Онъ будетъ жить въ Гольуэлѣ. Ему необходимо нужно быть подлѣ Чарльза во время отсутствія отца. Когда я услыхала, что папа беретъ меня съ собой въ Ирландію, мнѣ стало очень грустно. Но теперь я вижу, что мой отъѣздъ принесетъ большую пользу. Это будетъ маленькій разрывъ съ Гэемъ. Разлука — дѣло великое; послѣ, наши отношенія могутъ совсѣмъ измѣниться.
— Дѣльно сказано, Лора. Это отличная вещь, хотя мнѣ не легко будетъ оставаться безъ тебя, но что жъ дѣлать? Впрочемъ, когда ты и вернешься, то мнѣ все таки нельзя будетъ измѣнить моихъ отношеній съ тобой до поры, до времени.
— Ахъ! правда! сказала со вздохомъ Лора.
— Но не будемъ думать о себѣ. Спасемъ бѣднаго Гэя, надо сдѣлать разрывъ, какъ ты выразилась. Мы избавимъ его отъ большаго горя,
— Я думаю, Филиппъ, что папа будетъ совѣтоваться съ тобой насчетъ своей поѣздки. Его пугаетъ одно: можно ли оставлять такъ долго Гэя безъ мужскаго надзора. Если ты найдешь это возможнымъ, онъ немедленно соберется въ дорогу.
— Да что жъ тутъ опаснаго для Гэя? Соблазнаго для него въ Гольуэлѣ будетъ мало; самъ онъ честный малый, притомъ я живу недалеко. Обдумавъ серьезно всѣ обстоятельства, я могу смѣло сказать, Лора, что, забывъ о своемъ счастіи, я бы посовѣтовалъ твоему отцу ѣхать теперь же, а тебя взять съ собою.
Впродолженіи цѣлаго вечера Филиппъ посвятилъ себя обществу, и Лора, слѣдя за нимъ глазами, не могла отдѣлаться отъ непріятнаго чувства ревности, видя, какъ онъ любезенъ со всѣми дамами, хотя внутренно она сознавала, что излишнее его вниманіе къ ней обратило бы общее вниманіе. Окруженная сама толпою кавалеровъ, она мысленно досадовала, зачѣмъ ей мѣшаютъ смотрѣть на Филиппа, мѣшаютъ слушать его голосъ, понимать издали, что онъ говоритъ съ другими. При малѣйшемъ взглядѣ его она краснѣла и конфузилась еще болѣе, видя, что это непріятно Филиппу. Отъ отъ времени до времени онъ выразительно посматривалъ въ ея сторону, какъ бы напоминая объ осторожности.
Молодой Торндаль въ это время, помня заповѣдь своего Ментора, по возможности держался вдали отъ лэди Эвелины; но онъ съ трудомъ могъ оторвать глаза отъ нея. Филиппъ подметилъ это и радовался, что довелъ его до возможности бороться съ чувствомъ. Торндаль, правда, пригласилъ одинъ разъ Эвелину танцовать, но, получивъ отказъ, не подходилъ уже болѣе, а танцовалъ больше съ ея кузиной, Эмми Эдмонстонь.
Та веселилась по своему, но этотъ балъ далеко ей такъ не нравился, какъ балъ у Килькорановъ. Ей что-то совѣстно было кружиться на паркетѣ, когда бѣдный Гэй, гораздо болѣе трудолюбивый, чѣмъ она, сидѣлъ дома. Она улыбалась, по обыкновенію танцовала съ большимъ одушевленіемъ, но осталась очень довольна, когда мать ея послала Морица узнать, тутъ ли карета.
Филиппъ вмѣстѣ съ прочими кавалерами вышелъ въ переднюю провожать ихъ. Надѣвая шаль на плечи Лоры, онъ вполголоса шепнулъ ей: берегись, будь осторожна и умѣй владѣть собою!
Лора вспыхнула, взглянула на Филиппа очень спокойно, и проговорила что то совершенно равнодушнымъ тономъ — наставленіе его уже подѣйствовало. Его слова были для нея закономъ. Она любила его безгранично; наружная холодность Филиппа еще болѣе притягивала ее къ нему. Она всю дорогу домой думала о томъ, какое счастіе быть имъ любимымъ. Мистриссъ Эдмонстонъ тотчасъ по пріѣздѣ заглянула въ комнату больнаго Чарльза.
— Онъ спитъ спокойно! сказала она дочерямъ:- намъ тревожиться нечего. Всѣ онѣ простились и разошлись спать.
ГЛАВА X
На слѣдующее утро, за завтракомъ, оказалось, что Чарльзъ чувствуеть себя очень хорошо послѣ вчерашняго путешествія.
— Я легъ спать во время, — говорилъ онъ:- убаюканный какими-то стихами, которые Гэй читалъ мнѣ вслухъ. Вообще больной былъ очень оживленъ и разсказывалъ свои впечатлѣнія съ большимъ юморомъ.
Видя, какъ бережно обращался Гэй съ ея милымъ Чарльзомъ, и какъ онъ съумѣлъ выполнить данное ей слово, мистриссъ Эдмонстонъ не имѣла духу бранить его за вчерашній капризъ; мужъ ея, который уже сорвалъ свое сердце на ней, также не зналъ, какъ придраться къ молодому преступнику. Словомъ, когда Гэй шумно вбѣжалъ въ столовую съ волосами, еще совсѣмъ мокрыми отъ купанья, и мистеръ Эдмонстонъ отвѣсилъ ему церемонный поклонъ, сейчасъ можно было догадаться, что объ неудовольствіи и рѣчи не будетъ.
— Добраго утра, сэръ Гэй Морвиль! торжественно произнесъ хозяинъ дома. Что-то вы скажете намъ о себѣ?
— Положительно ничего! смѣясь отвѣчалъ Гэй и началъ усаживаться рядомъ съ мистриссъ Эдмонстонъ. Скажите лучше, сэръ, не устали ли вы послѣ вчерашнихъ хлопотъ? спросилъ онъ въ свою очередь.
— Покорнѣйше благодарю за вниманіе, я не усталъ.
— И отлично! Эмми, продолжалъ Гэй: — не знаете ли вы, какъ зовутъ это растеніе? Онъ подалъ ей красивый бѣлый цвѣтокъ съ ярко-пурпуровой серединой.
— Ахъ! да вѣдь это остролистникъ, вскричала Эмми. Что за прелесть! Гдѣ вы его достали? Я не знала, что онъ ростетъ въ нашей рѣкѣ.
— Тамъ, на поворотѣ рѣки, пропасть такихъ цвѣтовъ въ тростникѣ. Мнѣ они давно бросались въ глаза.
— Какой яркій цвѣтъ! Я его срисую непремѣино.
— А для васъ, Шарлотта, Буянъ нашелъ выводокъ болотной курочки, замѣтилъ Гэй.
— Неужели? вскричала дѣвочка. Можно мнѣ туда добраться, чтобы посмотрѣть птичекъ?
— Тамъ вязкое болото, но я наклалъ большихъ камней и могу перенести васъ на рукахъ черезъ то мѣсто, гдѣ будетъ мокро. Вотъ отъ чего я и опоздалъ къ завтраку, въ чемъ искренно прошу извиненія, заключилъ онъ съ улыбкой, кланяясь мистриссъ Эдмонстонъ.
Гэй былъ вовсе не похожъ на оскорбленнаго поклонника или на жертву несчастной любви. Его глаза искрились веселіемъ, а лицо дышало свѣжестію.
— Не вы одни опоздали, отвѣчала хозяйка дома, взглянувъ на незанятый стулъ лэди Эвелины.
— Развѣ вы только въ этомъ и чувствуете себя виноватымъ? возразилъ мистеръ Эдмонстонъ. Подумайте хорошенько, мнѣ сдается, что у васъ на совѣсти лежитъ гораздо большее преступленіе.
— Простите, виноватъ! произнесъ Гэй съ такой кротостью въ голосѣ, что добрый мистеръ Эдмонстонъ въ одно мгновеніе былъ обезоруженъ.
— Впрочемъ, это дѣло до меня не касается! воскликнулъ онъ торопливо. Мнѣ самому приходится просить у васъ прощенія за хлопоты, которыя вамъ надѣлалъ Чарльзъ. Но я говорю о васъ самихъ. Каково-то вамъ будетъ показаться въ Броадстонъ?
— А что такое? испуганно спросилъ Гэй, но сейчасъ же засмѣялся поправился. Ахъ! Неужели броадстонскіе жители въ отчаяніи, что меня не видали? добавилъ онъ шутливо.
— Да-съ. А мы совершенно измучились, отвѣчая на ихъ разспросы: гдѣ сэръ Гэй? что нимъ случилось? Отчего его нѣтъ?
— Это ужасно! продолжалъ Гэй, смѣясь и воображая, что опекунъ съ нимъ шутитъ. Лэди Эвелина! воскликнулъ онъ, вскакивая со стула при входѣ ея:- здравствуйте! Вы какъ разъ пожаловали кстати; раскажите хоть вы мнѣ что нибудь о балѣ. Всѣ эти господа хранятъ глубокое молчаніе на счетъ его.
— Вы не стоите, чтобы вамъ о томъ разсказывали, надменно отвѣчала Эва. Неужели васъ совѣсть не мучаетъ?
— Будетъ мучить, увѣряю васъ, если вы мнѣ подробно его опишете.
— Я вамъ ни слова о немъ не скажу. Я вамъ въ тюрьму отправлю. Морицъ и всѣ офицеры говорятъ тоже самое, что я, — заключила молодая лэди, принимая видъ оскорбленной королевы.
— Слушайте! Слушайте! Эвелина осуждаетъ кого-то на тюремное заключеніе! закричалъ Чарльзъ.
— Погодите только, увидите, что офицеры вамъ скажутъ! горячилась она.
— Эге! и когда жъ меня поведутъ въ тюрьму? спросилъ Гэй.
— О Падди! Падди! [5] воскликнулъ Чарльзъ, и все общество покатилось со смѣху.
— А Лора, кажется, серьезно повѣрила, что Гэя посадятъ въ тюрьму, замѣтилъ Чарльзъ, когда всѣ успокоились. Посмотрите, какая она мрачная. Это плохой знакъ!
— Полно, Чарльзъ! торопливо возразила Лора, досадуя, что ея серьезное выраженіе лица было замѣчено. Она вся вспыхнула и сконфузилась еще болѣе.
— Ну, Лора, разскажите хоть вы, кто были ваши кавалеры? началъ приставать къ ней Гэй.
— Вотъ досада-то! подумала она. Чего тутъ проще отвѣтить, а мои глупыя щеки такъ и горятъ; онъ пожалуй вообразитъ, что я краснѣю, потому что онъ со мною заговорилъ. Кто были мои кавалеры? повторила она громко. Сначала Морицъ, потомъ Филиппъ.
5
Онъ этимъ прозвищемъ намекалъ на ирландское происхожденіе Эвелины, которая, какъ всѣ ея соотечественницы, не могла ничего разсказывать, безъ того, чтобы не преувеличить.