У ребенка дѣйствительно были большіе глаза, точно окоймленные черной бахромой густыхъ рѣсницъ. Она очень напоминала отца; миссъ Россъ полюбовалась на дѣвочку, посидѣла еще немного съ Эмми и отправилась опять внизъ, въ гостиную. Вечеромъ, передъ сномъ, Лора, по обыкновенію, завернула къ сестрѣ. Эмми замѣтила ей, что она какъ-то особенно блѣдна и какъ будто разстроена. Послѣ долгихъ отнѣкиваній, Лора должна была признаться, что Филиппъ сдѣлалъ ей сегодня горькій упрекъ за то, что она любитъ его такъ слѣпо, что не видитъ въ мемъ никакихъ недостатковъ. — Онъ увѣряетъ, что онъ самъ въ этомъ виноватъ, — прибавила молодая дѣвушка. Будто онъ дотого пріучилъ всѣхъ насъ поклоняться его достоинствамъ, что у меня чувство любви къ нему дошло даже до обожанія.
— Я его понимаю, — задумчиво отвѣчала Эмми. — Онъ такъ много перенесъ въ это время, что ему страшно за себя, онъ боится, чтобы вы всѣ не избаловали его опять лестью и покорностью.
— Что жъ мнѣ дѣлать, — вскричала въ отчаяніи Лора: если я люблю его выше всего на свѣтѣ!
— Не говори такъ! остановила ее сестра. — Это преступленіе; люби его послѣ Бога перваго, но не выше всего на свѣтѣ. Посмотри на меня, была ли бы я въ состояніи вынести свое горе, еслибы Гэй, при жизни, не пріучалъ меня искать утѣшенія на небѣ, а не на землѣ!
— Эмми! скажи мнѣ откровенно, развѣ ты сама не слѣпо любила мужа? развѣ ты признавала въ немъ какіе-нибудь недостатки? спросила съ живостью старшая сестра.
Эмми вспыхнула. — Да, я видѣла и сознавала всѣ его ошибки, вотъ почему я такъ глубоко цѣнила его искреннее раскаяніе. Прости меня, душа моя, — заключила она кротко:- если я тебѣ дамъ совѣтъ — говорить всегда правду Филиппу въ глаза, а не хвалить его за каждое его дѣйствіе.
— Развѣ ты все еще на него сердишься, Эмми? спросила Лора.
— Напротивъ того, я давно ему все простила, но я говорю это тебѣ собственно для того, чтобы ты убѣдилась, что Филиппъ былъ дѣйствительно виноватъ въ отношеніи мама. Зачѣмъ вы скрывали отъ нея свою любовь? Зачѣмъ не пришли къ матери съ повинной головой?
— У меня духу не доставало признаться, — сказала Лора. Сестра! вѣдь мы не были связаны своимъ словомъ; мы никогда не переписывались другъ съ другомъ, и Филиппъ объяснился мнѣ въ любви всего одинъ разъ, во время прогулки. Мы рѣшились молчать до тѣхъ поръ, пока не представится вѣрный случай получить согласіе отца. Дурнаго мы ничего не сдѣлали, мы только горячо любили другъ друга, а это вы давно всѣ знали.
— А все-таки эта тайна мучила Филиппа, и онъ бредилъ ею во время горячки, — сказала Эмми.
— Потому что это было единственное пятно, которое онъ носилъ на своемъ чистомъ, благородномъ сердцѣ, - замѣтила съ восторгомъ Лора. Она такъ увлеклась, что ея голосъ разбудилъ ребенка, и ей пришлось удалиться. Не смотря на пламенную, слѣпую любовь свою къ Филиппу, она не находила въ ней истинной отрады, а скорѣе мучилась и волновалась вслѣдствіе ея ежедневно. Филиппъ съ своей стороны чувствовалъ, что и ему тоже чего-то не достаетъ въ сердцѣ. Онъ любилъ Лору больше чѣмъ сестру свою Маргариту, но и Лора была не истинной опорой для него, не другомъ, который могъ бы подать ему нужный совѣтъ; нѣтъ, это была слѣпая раба, его созданіе, сколокъ, такъ сказать, прежняго Филиппа, и она служила ему иногда живымъ укоромъ совѣсти, за всѣ прошлые его промахи и ошибки.
ГЛАВА X
Мистеръ Эдмонстонъ давно уже обѣщалъ своей матери, привезти къ ней, въ Ирландію, меньшую дочъ Шарлотту. Они бы успѣли навѣстить старую лэди еще прошлой осенью, но болѣзнь Гэя задержала ихъ отъѣздъ. Вскорѣ послѣ крестинъ Мэри Морвиль, изъ Ирландіи пришло письмо отъ сестры мистера Эдмонстона, съ просьбою поскорѣе пріѣхать, потому что бабушка видимо начинаетъ слабѣть въ силахъ. Въ семьѣ поднялись толки, кому ѣхать. Приглашеніе было прислано отцу и Шарлоттѣ, вмѣстѣ съ Буяномъ. Чарльзъ увѣрялъ, что сестрѣ безъ разрѣшенія Буяна никуда отлучиться нельзя, вслѣдствіе того, что онъ вольничалъ надъ нею какъ хотѣлъ, и потому пуделя рѣшили взять. Лору очень упрашивали Килькораны остановиться у нихъ въ домѣ, пока ея родные будутъ гостить у бабушки. Ей также необходимо было разсѣяніе и потому ея отъѣздъ былъ рѣшенъ съ перваго слова.
Оставалось покончить вопросъ, ѣхать или не ѣхать мистриссъ Эдмонстонъ въ Ирландію? Мужъ и свекровь сильно желали этого. Чарльзъ и Эмми начали держать ихъ сторону, опираясь на то, что имъ вдвоемъ будетъ очень хорошо въ Гольуэлѣ. Чарльзъ давно уже твердилъ матери, что она скорѣе вредитъ Эмми своими излишними заботами о ея спокойствіи, а вовсе не приноситъ ей пользы, и что ей непремѣнно нужно самой отдохнуть послѣ всѣхъ тревогъ и безсонныхъ ночей, проведенныхъ у постели дочери. Призвали доктора на совѣтъ, и тотъ убѣдилъ добрую мать, позволить себѣ маленькое развлеченіе, то есть совершить путешествіе въ Ирландію.