Гэя дотого это поразило, что онъ не могъ больше разговаривать съ дѣвочкой, спускаясь обратно подъ гору. Та, въ свою очередь, молчала отъ усталости и все время держала за руку Гэя, который довелъ ее, наконецъ, до матери, а самъ отправился къ мѣсту назначеннаго свиданія съ своимъ пріятелемъ.
— Уэльвудъ, — сказалъ онъ ему, когда они почти подходили къ дому. — Какъ вы думаете, сдѣлаетъ мнѣ ваша кузина одно большое одолженіе? Вы видѣли этого ребенка. Согласится ли миссъ Уэльвудъ, съ разрѣшенія матери, конечно, принять дѣвочку въ свою школу?
— На какихъ условіяхъ хотите вы ее туда помѣстить? Какого рода воспитаніе она должна получить?
— Главный предметь долженъ быть религія. Остальное пусть миссъ Уэльвудъ сама устроиваетъ, какъ хочетъ. Вѣдь это моя двоюродная сестра. Можетъ, вы не слыхали еще ничего о нашей семейной исторіи?
И Гэй вкратцѣ передалъ ему то, что можно было передать.
Онъ и мистеръ Уэльвудъ условились такимъ образомъ, чтобы немедленно сдѣлать запросъ у миссъ Елизаветы о помѣщеніи въ ея школѣ Маріанны Диксонъ, и если та согласится, сказать объ этомъ мистриссъ Диксонъ.
Гэй, такимъ образомъ, могъ существеннымъ образомъ облегчить судьбу бѣдныхъ своихъ родственниковъ и, подъ предлогомъ платы за воспитаніе Маріанны, содѣйствовать въ то же время планамъ благотворительности миссъ Уэльвудъ. Та получала бы проценты съ капитала въ тысячу фунтовъ стерлинговъ до совершеннолѣтія Гэя. Миссъ Уэльвудъ съ радостью согласилась принять на себя воспитаніе ребенка изъ средняго сословія и вообще вела себя въ денежныхъ переговорахъ съ Гэемъ съ большимъ достоинствомъ и простотою. Мистриссъ Диксонъ также не препятствовала ихъ плану, а напротивъ, радовалась, что дѣвочка будетъ жить въ С.-Мидьдредѣ, а не въ Лондонѣ, гдѣ она, вѣроятно, скоро бы умерла. Главное, что соблазняло мать, это была возможность надѣяться, что изъ Маріанны выйдетъ современемъ прекрасная гувернантка. Притомъ, надежда, что богатый родственникъ составитъ современемъ счастіе ея дочери, дотого ее восхищала, что она ни въ чемъ ему не прекословила. Маріанна сначала колебалась, ей жаль было мамы и жаль было уѣхать изъ С.-Мильдреда. Но когда ее свезли въ школу, познакомили ее съ сестрами Уэльвудъ и показали бѣлую постельку, говоря, что она будетъ принадлежать ей, дѣвочка рѣшилась остаться у нихъ. До отъѣзда въ Оксфордъ, Гэй навѣстилъ ее еще разъ и Маріанна уже весело разсказывала ему, какъ ей хорошо жить, а миссъ Дуэнъ съ восторгомъ отзывалась о кроткомъ характерѣ и отличныхъ способностяхъ малютки.
Долго разсуждалъ Гэй, не лучше ли признаться опекуну, на что онъ хотѣлъ употребить тысячу фунтовъ стерлинговъ; но, обдумавъ серьезно этотъ вопросъ, онъ рѣшился молчать до времени. Дѣло было въ томъ, что миссъ Уэльвудъ вовсе не желала, чтобы капитанъ Морвиль и его сестра знали объ ея школѣ; не упомянуть объ ней нельзя было, тѣмъ болѣе, что одному честному слову Гэя не вѣрили, а выдать секретъ миссъ Уэльвудъ, значило бы испортить весь ея планъ; на все требовались факты и очевидныя доказательства. Съ мистеромъ Эдмонстонъ можно было еще, пожалуй, согласиться: но, къ несчастію, Филиппъ вмѣшивался всюду, и вопросъ принималъ болѣе серьезный оборотъ. Гэю пришлось молчать и терпѣть.
ГЛАВА IV
Прошла уже недѣля, какъ Гэй перебрался въ университетъ; вдругъ, вечеромъ, сидя въ своей комнатѣ, онъ неожиданно увидалъ передъ собою Филиппа Морвиль.
Гэй чрезвычайно ему обрадовался; онъ надѣялся, что личное свиданіе можетъ, наконецъ, прекратить всѣ ихъ недоразумѣнія, и привѣтливо протянулъ гостю руку, сказавъ:
— Филиппъ! вы здѣсь? Когда вы пріѣхали?
— Полчаса тому назадъ. Я ѣду гостить на недѣлю къ Торндалямъ. Завтра буду у сестры.
Говоря это, Филиппъ внимательно осматривалъ комнату Гэя, надѣясь, по ея обстановкѣ, получить нѣкоторое понятіе объ образѣ жизни ея жильца. Но спальня студента далеко не отличалась изяществомъ и комфортомъ, которыми щеголяла квартира капитана; напротивъ, мебели въ ней было очень мали и на всѣхъ почти стульяхъ и столахъ лежали наваленныя бумаги и книги. Запаха сигаръ и тѣни не было. На стѣнѣ висѣла картина работы Лоры и небольшая гравюра, изображающая замокъ Рэдклифъ. Книги, сколько успѣлъ замѣтить строгій инспекторскій глазъ Филиппа, были все учебныя или древніе классики, присланные, какъ видно, изъ старинной домашней библіотеки.
— Куда-жъ онъ деньги дѣваетъ? думалъ Филиппъ:- на все, что я здѣсь вижу, большихъ расходовъ не требовалось.